– Так, одно дело сделали. Теперь моя работа. Кирилл, держи вожжи, – отец Виталий отдал мне вожжи, а сам полез к карете. Вдруг передумал: – Нет, брось вожжи. Хватайтесь вдвоём за левую оглоблю и висните на ней. Сейчас я её отобью.

Добрый дядя! Сильный и добрый! А если она под нашим весом от дуги и отскочит? Вслух спрашивать не стал, пропустил вперёд Адамова, а следом сам полез. Другого плана спасения всё равно нет.

Мне опять было страшновато. Вот почему нам досталась левая оглобля, а не правая?! Сцепка лошадей была такова: к центральной крепились оглобли, по бокам присоединялись две другие лошади. Правую лошадь убили, и теперь правая оглобля была свободна, а возле левой оглобли так и мелькали копыта мало что центральной, так ещё и левой лошади. То есть если не вниз упадём, так копытами по башке получим!

Когда мы, дрыгая ногами, всё-таки умудрились свеситься вниз, наш Самсон всем своим весом прыгнул на оглоблю. Ничего. Прыгнул ещё разок. Хрустнуло. Третий раз прыгать не стал, ногой только зарядил и…

– А-а-а!!! – в один голос заорали мы с Адамовым, потому как оставалось только молиться о том, чтобы кучер оказался умелым мастером дел конных, иначе будем учиться летать. А с копытами я погорячился – высоко, не достанут.

Глянув, как там дела у батюшки, я не на шутку заволновался. Он пытался перелезть по крыше кареты к следующей оглобле, но, по-моему, это было безнадёжно. Весь груз теперь оказался на одной лошади, застопорив наш полёт. Если бы не сильный ветер, накренивший карету вправо и с лёгкостью окончивший дело батюшки, мы бы начали падать. Одновременно произошло два живописных зрелища. Первое – когда байкер в белом кожаном одеянии исполнил сложнейший каскадёрский трюк, прыгая с крыши кареты на спину лошади, а второе – когда эта самая карета плавно ушла вниз и грохнулась на верхушки деревьев. Что с ней сталось дальше – не видел, мы полетели дальше.

– Мы идиоты!!! – психанул я, глядя на то, как отец Виталий преспокойно сидит верхом на скелете. – Почему сразу не догадались к ним на спины прыгнуть?

– А знаешь, как больно! – прокряхтел священник, скрючившись пополам. – У них же одни кости.

– Ну тупые! – возмущался я, не внимая страданиям нашего богатыря. Правда, досадно. Зачем придумывать такие сложности, если всё можно было сделать гораздо проще.

Лошади оказались умными, сами полетели в сторону виднеющегося луга. Хорошо, что недалеко было, а то руки начинали уже ослабевать. Там нам с Адамовым пришлось прыгать. Вот уж точно: от дурной головы и ногам нет покоя! Я лично ушибся так, что аж дыхание перехватило. Хоть бы рёбра целы остались. Пока приходил в себя, батюшка успешно приземлился. А Адамов ничего – удачно упал, даже подбежал ко мне помочь.

– Нормально, живой, – кашляя, сказал я. – Помоги лучше лошадей распрячь.

Пока они распрягали, я потихоньку встал на ноги. Вроде ничего, ушибами отделался. Скелеты стояли до тех пор, пока с них ни сняли всю сбрую. Даже в уздечках не двинулись с места. Но как только отец Виталий с Адамовым расстегнули и их, лошади взбрыкнули и с места поднялись в воздух, оглашая счастливым ржанием луговой простор.

– Кони привередливые, – вспомнив песенку Высоцкого, к чему-то брякнул я.

– Теперь они свободны! – патетично пробасил батюшка и посмотрел на нас: – Скроемся в лес, так оно надёжнее будет. Если пойдём туда, – он ткнул пальцем, – скоро выйдем к каким-то холмам. Я с кареты увидел. Там и расстанемся с тобой, Борис. По дороге побеседуем.

Возражений не последовало, и мы попёрлись в чащу. Настроение опять упало. Однообразный серый лес, всё тот же дождь, мёртвая тишина, холодина – я продрог так, что, наверное, уже по своей бледности был похож на мертвеца.

– То, что ты поверил в Бога, Адамов, это хорошо, – начал разъяснять священник. – Не поверил бы, вряд ли бы выбрались. Здесь лукавство не работает. Это на земле можно лицемерить, а здесь – или да, или нет. Середины не бывает. Но это только начало. Ты, наверное, знаешь, что твоё тело в коме?

Адамов кивнул.

– Возвратиться хочешь?

– Рая мне всё равно не видать. Или тут скитаться – в этой серости – или на землю. Я второе выбираю. Авось получится грех отработать.

– Тогда слушай. В этой сфере заблудилась душа одна. При жизни – Варвара Мраморова. Она жива, только память потеряла. Твоя задача – найти её и сказать ей, как её зовут. Большего не требуется. Имя своё узнает – всё вспомнит сама. А тогда и на земле у неё память пробудится.