Согласен. Пусть процветают «Эксмо» и «АСТ», «Читай-город» и «Буквоед». Многая лета «Большой книге». Но. В самой литературе лучшее пишется там, где есть конкуренция между крупными авторами. Так и в литературной инфраструктуре: премиях, фестивалях, журналах, издательствах, книжных магазинах… Лучше, когда есть множество «игроков».
Любая монополизация – в политике, в экономике, в литературе – вызывает застой. Неважно, имеет ли она форму госмонополии, как в советской литературе, или «естественной» монополии, или какой-то другой. Ее бы и не было – если бы в окрестностях было больше свободных средств. Меценатских, государственных, донорских и прочих. Но их всё меньше.
Поэтому исчезают либо едва сводят концы с концами малые книжные магазины.
Поэтому исчезают либо вытесняются малые и средние издательства – либо перестают издавать современную литературу.
Несколько лет назад отказались от современной русской литературы московское издательство «Ad Marginem» и питерская «Амфора». Была соответствующая серия в «Азбуке», да быстро прекратилась. Каким-то чудом жив еще «Лимбус», но своих средств у него катастрофически мало. Ничего не слышно про «Лениздат», который еще два года назад казался одним из главных продюсерских центров для начинающих писателей. Этот «список кораблей» можно было бы и продолжать (Вадим Левенталь, сайт премии «Национальный бестселлер», 22 февраля 2016)[114].
По этой же логике исчезают и малые и средние премии. Вот далеко не полный «список кораблей», потонувших в 2010-х: премия Белкина, премия имени Юрия Казакова, «Русская премия»… У каждой была своя ниша, и, в отличие от других прекративших свое существование премий (вроде «Поэта» или «Дебюта»), никакими новыми они «заменены» не были.
Теперь дело доходит и до крупных премий. В 2016 году едва не закрылся «Нацбест» – лишь в последний момент удалось найти мецената. В этом году замолчал «Букер»… «О бедность, бедность! Как унижает сердце нам она!» О ситуации с толстыми журналами я писал уже столько, что не хочется ковырять болячку снова. Такая материальная пустошь, что даже желающих кого-то вытеснять и что-то монополизировать не видно.
Как говорил в 1997 году вице-премьер по научной сфере Владимир Булгак:
Фундаментальная наука […] это очень инерционная система. Даже совсем прекратить финансирование – она очень долго будет самоликвидироваться[115].
Литература тоже инерционна, и самоликвидироваться будет тоже, вероятно, долго.
Вначале останутся крупные игроки, потом их станет меньше, потом растворятся и они. Новые поколения по инерции будут еще что-то писать, и, возможно, даже талантливо. И не исключено, что уже по-английски. Для английского «Букера».
Средневековье глобализации
В начале сентября 2018 года в Алма-Ате прошел Первый международный форум писателей. Большой, организованный с размахом. Тема тоже не маленькая: «Роль современной литературы в изменяющемся мире».
В первый же день форума возникла одна примечательная дискуссия. Между поэтом Алексеем Цветковым и критиком, редактором «Знамени» Сергеем Чуприниным.
Несогласие Чупринина вызвала реплика Цветкова, который назвал себя в своем выступлении «американским поэтом» (поскольку большую часть жизни прожил в США). Чупринин напомнил, что писатель принадлежит той литературе, на языке которой пишет.
Тема сдетонировала, на нее отреагировало еще несколько выступавших. Приводились примеры – авторов, пишущих на чужом (неродном) языке среди «своих» и на своем языке – среди «чужих»…
Мне эта дискуссия напомнила известную заметку Довлатова «Литература продолжается» о конференции «Русская литература в эмиграции: третья волна» в Лос-Анджелесе, май 1981 года. В заметке, кстати, тоже несколько раз был упомянут Алексей Цветков (тогда – недавно эмигрировавший из Союза). Но довлатовский сюжет был связан не с ним, а с Лимоновым.
Эдуард Лимонов спокойно заявил, что не хочет быть русским писателем.
Мне кажется, это его личное дело.