— А разве нет больше случаев, когда это возможно? — поинтересовался Фил. У меня создалось четкое подозрение, что он издевается.
— Если бы другой дракон вызвал меня на бой, — сказал Эйстейн. — Но ты не дракон! И ты не убил меня.
— Ну, это как раз поправимо, — оскалился Фил. — Я победил тебя, будучи драконом. Так что технически, условия были соблюдены. Заметьте, уважаемые члены комитета по Контролю, пока что я опираюсь на ваши же законы.
— Но есть еще закон о том, что драконы относятся к исчезающим существам! И мы имеем право на продолжение рода! — продолжал напирать Эйстейн.
— Ну ты и зануда, — Фил натурально закатил глаза. Потом посмотрел на меня и сообщил: — Понимаю, почему ты его бросила и ушла ко мне, Тори. Он тот еще мозгоклюй. Что ж. Я думаю, у меня есть решение, которое устроит всех.
Фил картинно взмахнул лапой, отчего его вновь окутала сиреневая дымка.
— Как фамильяр Виктории, я защищал ее интересы. Но этого, очевидно, оказалось недостаточно.
На месте котика возник молодой темноволосый мужчина. Я, хоть и знала уже, чего ожидать, все равно вздрогнула, увидев, как из сиреневого тумана выступает Виски.
— Я, Аллифил инт Дремур, заявляю, что Виктория Михайловна Егорова является моей истинной парой. Полагаю, вы, уважаемые члены комитета по Контролю за мирами, согласитесь с тем, что абенетилов еще меньше, чем драконов, поэтому наши интересы в вопросах продолжения рода более приоритетны.
Заявление Фила произвело ошеломляющий эффект. Присутствующие разом загалдели, словно позабыв, что они — так называемые высшие существа, а не стайка бабушек на лавочке у подъезда.
Райлан что-то доказывал Арамару, Надар толкал целую речь, обращаясь к Ронелю и Эйстейну, который громко возмущался, Маргарита пыталась успокоить сына — он рвался у нее из рук, и вырвался-таки, с восторженным воплем взмыв в небо… Даже Марина с дроу о чем-то тихо совещались, а не многозначительно переглядывались, как обычно. Одна Анаель молчала, и просто улыбалась мне, за что ей, кстати, спасибо.
Кстати, рыжий парень-огневик куда-то подевался.
Оценив обстановку, я снова перевела взгляд на Виски. То есть на Фила. И как мне его теперь называть? Филом не получится — ну не ассоциируется у меня этот мужчина с котиком, хоть бейте.
— Я никому не позволю тебя бить, — услышала я знакомый мысленный голос. — Если ты, конечно, разрешишь мне…
— Разрешу что?.. — уточнила я. — Фил, я прекрасно понимаю, для чего ты сказал о нашей якобы парности, твоих предупреждений было вполне достаточно. Ты прав, и Эйстейн более чем наглядно продемонстрировал, что так просто не отвяжется от меня. Не убивать же его? Нет, конечно, можно было бы заточить золотого мальчика в одной из комнат замка, думаю, сил у Мора теперь хватит, но…
— Ты противник того, чтобы удерживать кого-то против воли, — закончил мою мысль Фил. — Я понимаю. И разделяю твои взгляды.
Я глядела в глаза цвета виски, такие незнакомые и в то же время смотрящие на меня с непонятной нежностью. Столько всего хотелось спросить, выяснить, узнать… с чего бы начать?
— Тори, давай повременим совсем немного, — улыбнулся… Фил. — Кстати, называть меня можешь как тебе угодно. Виски меня вполне устраивает.
— А почему у тебя глаза не зеленые? — задала я, безусловно, очень умный вопрос.
— Ты знаешь, кто такие абенетилы? — спросил Фил. Я покачала головой. — Долго рассказывать, и мы вернемся к этому, Тори, непременно. Но если коротко, то мы можем менять облик, принимая почти любой вид. А цвет глаз я специально выбрал другой, чтобы ты не догадалась, кто я.