Еще одной конфликтной зоной в области картирования тела является само представление травмы. Чтобы показать тело погибшего, мы использовали компьютерный аватар, а травмы на нем рисовали от руки с помощью специальных техник. Мы не видели необходимости в изменении этих конструктивных деталей, тем более что постоянно получали положительные отзывы за реалистичность наших макетов. Адвокаты даже настаивали на том, что такой рисунок выполнить невозможно, и, скорее всего, мы вырезали изображения травм с оригинальных фотографий. Но мы никогда так не делали, потому что подобные вещи не соответствовали нашим ценностям.
Метод «вырезать — вставить — растушевать» действительно применяли наши конкуренты, у которых не было опыта работы в судебной медицине. На этапе «вырезать» изображение травмы вырезали из электронной фотографии со вскрытия и вставляли на аватар. Конечно, полностью тело погибшего не показывали, но фактически оригинальные травмы все же демонстрировались в зале суда. Особенно это заметно, если речь идет о травмах на лице, черты которого легко можно узнать — а это уже неприемлемо. При демонстрации реальных телесных повреждений всегда существует риск задеть чувства родственников погибшего (если они пришли на слушание). Близкие могут узнать части лица или тела убитого, к тому же их морально опустошит тот факт, что им приходится смотреть на настоящие травмы вместе с незнакомыми людьми в общественном месте. Это полностью противоречит идее, ради которой создавалось картирование тела.
Наши рисунки и компьютерные графические модели не обладают реалистичными индивидуальными чертами, и мы специально создаем макеты, чтобы смягчить реальные фото. И до сих пор на них не поступало жалоб ни со стороны юристов, ни со стороны скорбящих семей.
В юридической среде камнем преткновения обычно является аватар, используемый для картирования тела. Предпочтения по выбору аватара у всех клиентов разные. Но в настоящее время решение остается за адвокатом, в результате чего детально прорисованный аватар упрощается до базового формата.
Мы подбираем аватар под каждое новое дело. Прежде всего мы смотрим на возраст: нам нужен взрослый, подросток или ребенок? Затем мы определяем пол, хотя не прорисовываем мужские гениталии, если они не имеют отношения к травме. Из соображений гендерной небинарности мы стараемся сохранять только нейтральные элементы. Например, мы не изображаем гениталии, а если показываем травму руки, то не рисуем женскую грудь.
Мы не пользуемся универсальной моделью для всех случаев без исключения, потому что нам важно в точности показать размер и форму тела погибшего человека. В этом отношении некоторые индивидуальные черты имеют особое значение: длинное или короткое тело, стройное или плотное сложение.
В основном именно анатомические маркеры требуют адаптации. Под «анатомическими маркерами» мы понимаем соски и гениталии. Например, если описываемое патологом ножевое ранение расположено на некотором расстоянии от соска, то форма и размер тела погибшего имеют важное значение. Нам необходимо подогнать размеры аватара так, чтобы травма оказалась на округлости груди, а не на боковой поверхности тела, или (если мы используем аватар стройного человека) ближе к подмышке.
Если дело касается травм на лице, то мы не делаем наших аватаров похожими на убитых, хотя иногда появляется необходимость изменить форму носа, чтобы точнее изобразить множественные повреждения. Но самым сильным изменениям мы подвергаем шею аватара, потому что в этой области, как правило, сосредоточено большинство травм. Чтобы разместить все повреждения на шее, мы ее удлиняем и/или расширяем. Без такой адаптивности (как в методе работы, так и в программном обеспечении) мы не смогли бы представить телесные повреждения с необходимой точностью.
Самый напряженный момент в картировании тела касается этнической принадлежности. Мы всегда подбираем аватары так, чтобы они соответствовали цвету кожи и расе погибшего. Иногда нас за это критикуют, но у нас имеются веские причины для такого решения. У жертвы есть право на репрезентацию своего тела с корректными этническими признаками, к тому же форма тела у представителей разных рас отличается. Более того, патологи отмечают, что скорбящие родственники испытывают гордость за свое этническое происхождение. Патолог рассказал нам об одном таком случае, и если бы на аватаре не были представлены расовые признаки погибшего, то его безутешные родственники наверняка бы получили жестокое оскорбление.
Для нас эксплуатационная гибкость аватаров была обязательна еще и по другой причине. Наша программа и ее адаптивные способности позволяли нам предоставлять продукт такого качества, которого не могли достичь конкуренты. Например, наши графические возможности, как не раз отмечалось, лучше подходят для репрезентации младенцев, детей и подростков, особенно для отображения последствий голода, когда аватар нужно сильно уменьшать. Подобные задачи нам часто приходится выполнять для разбирательств по делам жестокого обращения с детьми, на которые мы предоставляем специализированные изображения.
Тот факт, что существует множество мнений относительно создания судебно-медицинского картирования телесных повреждений, говорит о том, что эта профессиональная сфера требует дальнейшего осмысления. Картирование тела превратилось в обязательное требование при подготовке судебного разбирательства по делу об убийстве почти по всей Великобритании. Также модели используют при клинических телесных повреждениях, в том числе в результате дорожно-транспортных происшествий и изнасилований. Не стоит объяснять, насколько графические изображения более приемлемы для демонстрации в зале суда в присутствии самой жертвы, чем настоящие фотографии ее телесных повреждений.
В заключение можно сказать, что картирование тела предназначено для информирования членов коллегии присяжных, которые должны сформировать свое мнение о повреждениях жертвы и намерениях обвиняемого. Цель суда Великобритании — рассмотреть все вещественные доказательства и прийти к заключению относительно вины или невиновности подозреваемого. В такой эмоционально сложной атмосфере картирование телесных повреждений представляет медицинские и анатомические данные приемлемым для всех способом.
С тех пор как мы с Полин начали работать в сфере судебной медицины, это направление значительно продвинулось в плане аналитических методов, которые в прошлом находились в зачаточном состоянии. Мы благодарны за то, что нам выпал шанс поучаствовать в развитии этой удивительной отрасли медицины. Несмотря на то что наши дети испытывают глубочайший интерес к делу, которым мы занимаемся, все они реализовали собственные устремления совершенно в других направлениях.
Росс до сих пор коллекционирует реликвии времен Второй мировой войны и руководит своей компанией по ремонту и восстановлению классических винтажных автомобилей премиум-класса. Все тот же подход «купи-продай», но уже в масштабах успешного бизнеса.
Джемма не утратила интереса к живописи и получила диплом преподавателя изобразительных искусств в Кентерберийском университете Крайст-Черч, заняв пост главы кафедры искусств и руководителя потока. Применение своим музыкальным талантам она нашла в качестве вокалистки в группе.
Роуэн добился стипендии и получил диплом с отличием в области коммерческой музыки в Кентерберийском университете Крайст-Черч. Наставники сначала не подозревали о его симпатиях к хеви-метал, но мигом всё поняли, когда он по ошибке пришел на прослушивание современных ударных композиций — они пережили незабываемое знакомство с его группой в жанре дэт-метал! По работе он занимается технической поддержкой, но в душе всегда остается композитором и ударником и выступает с группой по всему юго-востоку страны.
Эмбер обожает физические и психологические испытания и год после школы работала инструктором по экстремальным видам спорта в детском лагере, куда любила ездить в детстве. Она получила диплом зоолога в Университете Глазго и нашла себя в работе с собаками. Она учится на кинолога-психолога и параллельно развивает собственный бизнес по уходу за собаками и воспитанию щенков.
Оглядываясь назад, мы осознаём, что опыт больницы Гая и последующей работы сформировал у нас философское, либеральное и открытое отношение к жизни. Мы никогда не забываем о хрупкости человеческого тела и самого нашего существования. Эти постоянные напоминания могут вызывать сильные эмоции, но, к счастью, наша жажда знаний в области судебной медицины и понимание ее предмета ограждают нас от печальных мыслей. Тем не менее мы чувствуем необходимость в надежной мировоззренческой опоре, чтобы поддерживать себя в нормальном психическом состоянии во время работы с фотографиями намеренно нанесенных телесных повреждений, обычно со смертельным исходом.
После всего, что вы прочитали, скорее всего, вас не удивит, что мы выбрали для себя философию с научным обоснованием. Нервная система, органы чувств, кишечник, сердце — все это динамичные системы, которые постоянно влияют на нашу жизнь и формируют ее, хотим мы того или нет. Не так давно наука доказала существование связи между мыслями и биологическими процессами, которые на них откликаются. Другими словами, изменения в образе мыслей, которые могут положительно или отрицательно воздействовать на наше эмоциональное состояние, влияют на итоговый жизненный опыт. Ученые одновременно исследовали сердце и мозг и обнаружили, что сердце предчувствует результат воздействия раздражителя раньше, чем мозг успевает на него отреагировать. Иначе говоря, сердце знает заранее или предугадывает результат.
Эти исследования находят отражение в нашей философии. Ее основной посыл прост, но надежен в любой ситуации. В нем сочетаются язык тела и его научные обоснования на понятном всем подсознательном уровне: