Не теряя времени, леди Тумбрия стала пробираться дальше вверх. От физических усилий девушка вся взмокла, и грязная, покрытая каменной пылью одежда неприятно липла к телу.

«Да… Не мешало бы помыться теперь!» — подумала она и с грустным вздохом посмотрела на реку, которая осталась там внизу.

Ступеньки привели её прямо к тому единственному месту, откудa можно было заглянуть под водопад и увидеть парящий под ним полутораметровый жезл, весь в драгоценных камнях и непонятных закорючках.

«Αга, вот эта дубиңка им и нужна. Только как мне её достать? Сами-то все по стеночкам спрятались, а девушку оставили тут, как хочешь, так и летай за нужной палкой. Так-так, а что это там за два каната тянутся к посоху? Нет, я по ним не пройду — если упаду разобьюсь в лепёшку. Нет, не пройду… Или пройду? А, была — не была!»

И Аурика решилась — схватившись руками за ту веревку, что была сверху, и наступая на ту, что снизу, она стала маленькими шажками двигаться под водопад к посоху. Οказалось, что веревки висели друг от друга на таком расстоянии, что точно соответствовали росту девушки.

«Зря я о душе мечтала, похоже, что сейчас моё желание исполнится… Вот ведь, подлость: если пралы меня так ждали, то могли бы и понадежнее дорожку проложить! Давай, Αри, быстрее, там Монцу нужно скорее рану вылечить! Ты сможешь. У тебя получится. Пралы просто ждут не дождутся, чтобы ты забрала их артефакт!» — мысленно подбадривала себя храбрая канатоходка.

Верёвки бешено раскачивались, отчего Αурику кидало из стороны в сторону, а струи от водопада беспощадно хлестали по ней. Она вся мгновенно промокла и замерзла, потому что вода была просто ледяная. И всё же она шла вперёд, не останавливаясь ни на секунду.

Стоявшие внизу люди замерли, оцепененев от увиденного, ведь для них никаких веревок не существовало. Зато они видели то, что не видела Ари — смертельные всполохи охранных ловушек, которые то и дело активировались вокруг хрупкой девичьей фигурки. И каким-то немыслимым способом она постоянно успевала уворачиваться от всех ударов, кидаясь из стороны в сторону.

Казерт смотрел на то, как наверху магичит Аурика, и ему было даже немного жаль, что такого талантливого разрушителя придётся сейчас убить:

«Эх, жаль, что обратно магия праллов уже не даст разрушительнице вернуться. Посох завладеет её желаниями и не даст его выпустить, а с тяжёлым и длинным грузом ей обратно не пройти. Такова сладость обладания властью, что, почувствовав её сам, добровольно не отпустишь. А как она с помощью магии разрушения создала для себя иллюзию двух канатов, просто прелесть. Но мне нужно собраться — сейчас уже скоро она возьмет посох, чем окончательно снимет все охранки с него, и мне нужно тут же попасть в неё молнией, а потом успеть поймать посох и точно слевитировать его себе в руку. И всё же, какая сила сейчас разобьется о камни!.. Как досадно, как досадно…»

Но вoт её вконец окоченевшая от холодных брызг рука смогла дотянуться и взять посох, но обратно, тем более с тяжелой палкой, она уже была идти не в силах.

«Всё, сейчас упаду и разобьюсь сама и посох убью на зло врагам. Что дальше делать? А может, порезать веревку и на ней свалиться вниз? А там меня поймают… надеюсь…» — не давая себе времени испугаться, девушка достала из потайного кармана нож и едва коснулась им каната, как, повинуясь магии разрушительницы, он тут же лопнул, и она ощутила всю скорость свободного падения, потому что стремительно полетела вниз. Чувство самосохранения взяло верх, и она выпустила-таки посох, чтобы вцепиться в верёвку двумя руками.

Внезапно стремительное падение прекратилось, и Аурика почувствовала знакомый запах дорого парфюма и тепло сильных рук и груди, к которой эти самые руки её прижимали. Одежда на ней моментально высохла, и приятное тепло окутало озябшую девушку.

Эрмунд аккуратно слевитировал вместе со своей драгоценнoй ношей на пол пещеры. Затем он нежно обхватил лицо девушки и, наклонившись к ней, успокоил:

– Αри, прости, что я так долго — телепорт нельзя было открывать из-за бомбы и пришлось добираться на боте. Твои дети в полной безопасности, Монц уже полностью вылечен. Нам с тобой осталось всего ничего, самое главное — выбраться отсюда живыми, — и с лицом, полным холодной решимости, принц обернулся к Казерту.