Речь Кулибабы была короче:
— Поднял меня старик на канифас-блок и начал задавать вопросы на которые отвечать было нечего.
— Ну и нужно было молчать. Адмирал-то никаких ответов и не ожидал! Что он первый год замужем, что ли? — выпалил, не раздумывая, Митюшкин.
— Вот-вот, в следующий раз «молчать» пойдёшь ты. Я намолчался по самое донельзя! — ответил Виктор.
— Что ж, ваше благородие, прикажите нам, как первоклашкам ежедневно повторять слово в слово за «училками» «аз» и «буки», — в свою очередь задал вопрос Першин.
— Кончай базарить и упражняться в острословии, — вступил в общую дискуссию Липовецкий. — Давайте вопрос посещаемости из анархии спонтанного производства переведём в подход научного учёта и контроля.
— Опять за рыбу деньги! — мало нам контроля со стороны начальства, так ещё и сами будем контролировать? — не соглашаясь, выразил своё мнение Торопов.
— Как хотите! Но если подумать, то отсутствие одной трети слушателей ни у кого не вызовет подозрений в малочисленности наших рядов на лекциях и практических занятиях. Если следующая треть сразу же после лекций «смоется» в город, то оставшаяся треть на самоподготовке всегда сумеет «обеспечить» общее присутствие офицеров, «разошедшихся» по учебным кабинетам, — закончил Антон.
— А что, давайте попробуем, — согласился Кулибаба. — Итак, исходя из обстановки, каждый слушатель максимум два раза в неделю, согласовав своё отсутствие со списком у дежурного по классу, может не приходить на занятия. По ходу дела другая треть тихо и мирно «линяет» с самоподготовки. А уж оставшаяся треть офицеров от звонка до звонка бдит и протирает штаны за всех.
На этом остановились и, как показала практика, все остались довольны: и слушатели, и преподаватели, и начальство. Да, система — вещь нужная, особенно, когда она продумана и, хорошо работая, всех удовлетворяет.
Подходила пора зачётов и экзаменов. Тут наши герои Америку вновь не открывали. Опять-таки, действуя по хорошо отлаженной системе, они добыли экзаменационные билеты. Возник вопрос — «шпоры писать или не писать?
— На фига попу гармонь, если у него есть дьякон — то есть голова на плечах, — говорили одни.
— В истории классов ещё не было случая, чтобы кого-нибудь из слушателей оставили учиться на второй год, — поддержали их вторые, трезвомыслящие аналитики.
— Бережённого бог бережёт! Кроме того, погореть на экзаменах как-то неудобно, — резонно выступали третьи.
— А мне «шпоры» нужны! Без них я ни «тпру», ни «ну»; ни «бе», ни «ме»; ни «кукареку», одним словом, полный отпад! — заявил проснувшийся Степанов.
Вам хорошо, некоторые таскают командирские лодочки! А куда деваться бедным капитан-лейтенантам, которые только начинают карабкаться вверх по служебной лестнице? — подержал его Русаков. — Не понравится одному из преподавателей моя физия, даст мне пинка под зад и «пишите письма мелким почерком» — полечу я вниз, не успев взобраться в гору. А так «шпора» это палочка — выручалочка! Глядишь, умеючи, в критический момент может и выручить.
— Ладно, — решил староста классов. — Не мы первые и не мы будем последними! Каждый из нас напишет по одной или по две «шпоры» в соответствии с общим количеством билетов. А там, кто «СОС» закричит, тому дежурный «шпору» и вручит.
В квартире у Бандур семья Липовецких тихо и мирно прижилась. Сын Владимир не мог нахвастаться своей учительницей:
— Наталья Осиповна сказала, Наталья Осиповна велела, Наталья Осиповна…, - это имя звучало в его устах, как непререкаемый авторитет.
— Это хорошо, что вы — ученики слушаетесь и почитаете Наталью Осиповну, — как-то сказал ему Антон. — А вот какая она у вас?