Тем временем вдалеке показались высокие каменные стены города. Территория города оказалось довольно обширной, я бы даже сказал, обширней, чем столица вампиров.

— Вот, почти на месте, — оживился Роберт.

— Как город называется? — спросил я.

— Мирард. Считай, областной центр. Все провинции принадлежат молодому герцогу Сайдорскому. И, несмотря на свою молодость, да порой и вспыльчивость, с делами управляется хорошо, не то, что его отец, покойный герцог Отто, пьяница и развратник. Едва ли всю казну не спустил на развлечения. А сын его Бернард вот, мозговитый оказался, хозяйственный. То, что осталось в наследство, не только сохранил, но и приумножил.

Роберт не умолкая рассказывал о герцогстве, Мирарде, о знати. Я слушал его в пол-уха, мне это было не очень интересно.

— Но поговаривают, что благополучие герцогства не заслуга Бернарда, а жены его. И говорят, она всем заправляет. Я, конечно, не доверяю слухам, где это видано, чтоб барышни разбирались в делах государственных, но по другим слухам прабабка герцогини, та самая ведьма из Колючего леса. Может и эта колдует вовсю, кто её знает. Но простым людям все рано кто там управляет, да как. Хоть сам Черный Бог. Главное, чтоб у нас все мирно и ладно было.

Поняв, что Роберт совсем разошёлся и от историй о знати перешёл к сплетням и слухам, я решил перевести разговор в другое, полезное мне, русло:

— А есть в Чарграде ещё что интересное? Допустим, места силы? Волшебные артефакты? Животные-хранители?

Роберт Карлович задумался.

— В Чарграде артефактов и мест силы удивительно много, похоже, ты забыл, что это мир магии. С какой целью интересуешься?

— Желаю разнообразить свой культурный досуг, — саркастично выговорил я. — Меня интересует нечто удивительное, то, чем весь Чарград гордится.

— Ах, вот как, — призадумался Роберт. — Статуя Каагмара, самый большой монумент во всем Кологверате. Водопад забвения неподалеку от Вотерфела. Что ещё? Портал в Соргард. Не то чтоб достопримечательность, портал в каждом мире есть, но наличие его это определенно гордость жителей Чарграда. До появления барьера, преступникам рубили головы, а теперь, можно его просто вышвырнуть на свалку, — злорадно усмехнулся лекарь. — Это куда гуманней. Чем не прогресс?

«М-да уж, — подумал я. — Тоже мне гуманист, при первой же возможности вышвырну его в этот портал, пусть сам испытает на своей шкуре такую гуманность».

Тем временем мы подъехали к воротам Мирарда.

— Здравствуй, Роб, — дружелюбно помахал ему стражник, а затем перевел взгляд на меня и нахмурился: — Твой спутник, что с ним? Он не заразен?

— Нет, что вы?! Это ожоги, а ожоги никогда не бывают заразными, — усмехнулся лекарь.

— Ладно, Роб, если бы я не знал, что ты лекарь, в город бы этого, — стражник ткнул в мою сторону пальцем, — ни за что бы ни пустил. Но тебе доверяю, так что проходите.

Затем он заплатил кучеру, попросив подождать нас пару часов, не забыв мне напомнить, что теперь я ему должен серебряник за проезд. Кучер сказал, что будет ждать нас в таверне «Синего Эда», а затем уехал.

И мы, пройдя под широченной городской стеной, наконец, вошли в город и сразу же оказались на круглой площади, вымощенной брусчаткой. В центре площади стоял широкий фонтан, в середине которого сидела статую русалки, держащая морскую раковину, а из этой раковины и струилась вода.

В фонтане купались детишки, по площади прогуливались дамы, шурша длинными юбками и прикрываясь от жаркого солнца ажурными зонтиками. Прохаживались джентльмены в шляпах, стуча лакированными тростями по брусчатке.