— Автоматы и у нас есть. Хочешь, вон бери крупняк и пользуйся.

Это шкаф с интеллектом улитки надо мной так издевается, шутит он. Я крупняк только за ствол волоком смогу тащить. Культурно меня послали и ещё заулыбали неслабо, весело им. Ну значит, буду с палашом таскаться, раз ничего носибельного не дают.

Мы шли по известному только им маршруту. Я примерно описал, где стаб смежников, и рассчитывал решить вопрос уже на месте. Кстати, с этого момента зовите меня — Добрая Милая Баран. А что? Самый натуральный баран! Машина обычно не ходит одна, и это мне надо было, конечно, полежать и проверить. Это просто чудо, что они похватали, кого не добили, в машину, и сломя голову от наших сваливали. Трюк одноразовый. Если сейчас кто-то из них опять гнать начнёт, то первым делом пристрелят некую подозрительную личность. И ещё момент. Машину я под откос вместе с собой пускал, а пристегнуться я подумал? Как в древнем мультике: «Я такой же осёл, как и вы, сэр». Оправдывает то, что опыта борьбы с вооружёнными преступниками Стикса у меня раньше не было. У меня совсем никакого вооружённого опыта раньше не было. Я только железом в леспромхозе махал, да из пушки доисторической стрелял.

Мне сказочно повезло. Это же надо же, не сложить дважды два. Появление столь странной личности, с сапогами, обшитыми красными жемчужинами, и то, что у командира с водилой мозги вывернуло. Спасает только то, что пацаны явно со спеком перебрали, да и интеллектом небогаты. Вот даже мне, крысе сухопутной, было понятно, откуда ветер дует. Пока размышлял, не заметил, как мне устроили внеплановую тренировку.

Прыжок, отскок, прыжок, отскок. Тварь оббегает меня по дуге, хочет зайти сзади. Тупо. Разворачиваюсь. Рывок, подскок. Вот козлы, они стоят и смотрят, я же не могу показать, что умею пользоваться палашом. Приходиться отскакивать ещё раз. Когти почти по лицу, аж ветер почувствовал. Да что они? Им жемчужин не надо? Чуть-чуть замедлить тварь, бью под шею, очень осторожно. Я мог бы снести голову одним ударом, но показывать это двум очень подозрительным и жадным личностям точно не надо.

Отскок, ещё отскок. Шустрая. Они специально, что ли?

Пум-пум — тихий звук глушителя.

— Штырь, ты чё? Ты тупой, что ли? Ща нашего профессора сожрут. И останешься с хреном.

— С хрен ли?

— Вот с этим и останешься!

Так, правильно, меня надо охранять, вот видят же, что у меня в руках оружие, которым я не умею пользоваться. На самом деле я и не собирался далеко не последних бойцов пытаться исподтишка поддеть своим недомечом. Палаш, конечно, оружие особенное, медленное, тяжелое, против молодых заражённых самое то. Им можно подрубить лапы и шею, а когда на человеке полный обвес, броник не из простых, да ещё и титановые кольчуги поддели под всё тело, то клинок уже не оружие, а сувенир. Видно, с какими-то модными внешниками связались. Классные у них кольчуги.

— Слышь, профессор, а как твоё имя?

— Добрая Милая Крёстная. У нас на кластерах принято друг к другу по имени-отчеству обращаться. Из нескольких слов имя.

— Гы-ы-ы… Добрая Милая Крёстная! Это как у Золушки, которая золотые яички подарила?

Мда-а. Как же они спеком штырятся, что у них столько всего в голове перемешалось? Сказал бы я, откуда у Золушки золотые яички растут, так пристрелят. Вот о чём с ними можно говорить? Так и шли. Они спрашивают, а я пытаюсь что-то ответить, да так, чтобы сразу не пристрелили или прикладом по голове за ответ не отхватить. Молчать нельзя, беседа.

Вообще, у нас целый спецназ разыгрался. У меня на изолированном кластерае так — заражённый либо мелкота, либо это проблема рукопашников. Мы заражённых на развитых и неразвитых делили. А тут нет, тут всё серьёзно. Они отличают — свежак, бегун, кусач, топтун…

Мы, как индейцы, двигались от кустика к кустику. То Штырь впереди, то его подельник. Пройдут, присядут, прислушаются, махнут рукой. Я, конечно, читал в детстве книжки про индейцев, как они с носка на пятку ноги переставляют и сухие ветки обходят, но у нас на кластере я этому не научился. В той жизни я рыбу ловил, а в этой всегда кто-то из рукопашников под рукой был. Так и не научился, хожу как лось — напролом, ещё в своих сапогах красных. На меня шикали, голову пригибали, то такие лица делали, что только близость заражённых не позволяла пристрелить на месте. Короче, всё серьёзно — спецназ, да и только. Нет, не так — два спецназовца пытаются оленя, нет, лося, нет, корову невоспитанную, через лес бесшумно протащить. Корова изо всех сил пытается вести себя тихо, как может. Вот так и шли.

Потом всё менялось. Доза спека, и корова начинала шикать на доблестный спецназ, хватать за рукава и пригибать тупые головы, шипеть, чтобы те пасти закрыли, на что ей в ответ тупо ржали.