375
Достоевский Ф.М. Старые люди. Дневник 1873 г. // Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Т. 21. Л.: Наука, 1980. С. 9.
376
Бердяев Н.А. Ставрогин // Н.А. Бердяев о русских классиках. М.: Высшая школа, 1993. С. 46.
377
«Всю свою жизнь Герцен воспринимал внешний мир отчетливо, в должных пропорциях, хотя и через призму своей романтической личности, в соответствии со своим впечатлительным, болезненно организованным Я, находящимся в центре его вселенной. Независимо от того, как велики его страдания, он как художник сохраняет полный контроль над трагедией, которую переживает, да при этом еще и описывает ее. Может быть, эгоизм художника, который демонстрирует все его творчество, является отчасти причиной того удушья, которое испытывала Натали, и причиной отсутствия каких-либо умалчиваний в его описании происходивших событий: Герцен нисколько не сомневается в том, что читатель поймет его правильно, более того, что читатель искренне интересуется каждой подробностью его – писателя – умственной и эмоциональной жизни. Письма Натали и ее отчаянное стремление к Гервегу показывают меру все более разрушительного воздействия герценовского самоослепления на ее хрупкую и экзальтированную натуру. Мы знаем сравнительно немного об отношениях Натали с Гервегом: вполне возможно, что между нею и Гервегом была физическая близость, – напыщенный литературный стиль этих писем больше скрывает, чем обнаруживает; но одно несомненно – она чувствовала себя несчастной, загнанной в тупик и неодолимо влекла к себе своего возлюбленного. Герцен если и чувствовал это, то понимал очень смутно» (Берлин И. Александр Герцен и его мемуары // Берлин И. Подлинная цель познания. М.: Канон+, 2002. С. 610).
378
Герцен А.И. Былое и думы (глава XXXVIII) // Герцен А.И. Собр. соч.: В 30 т. Т. IX. М.: Изд. АН СССР, 1956. С. 97–98.
379
Герцен А.И. Былое и думы (глава «Разлука») // Герцен А.И. Собр. соч.: В 30 т. Т. VIII. С. 350.
380
«Бродяжничество и разбой необычайно усилились в годы междуцарствия и в начале XVII столетия. Память о Стеньке Разине сохранилась во множестве песен, сложенных в его честь народом. Обычай разбойничества дожил до времен Пугачёва, и весьма вероятно, что своим широким распространением он обязан именно глухой борьбе, начатой крестьянами, протестовавшими против закрепощения. Известно, что в песнях разбойнику отводится благородная роль, что все симпатии обращены к нему, а не к его жертвам; с тайной радостью превозносятся его подвиги и его удаль. Народный певец, казалось, понимал, что самый большой его враг – не этот разбойник» (VII, 186–187). А в 1869 г. Бакунин эту мысль в «Постановке революционного вопроса» развил: «Кто не понимает разбоя, тот ничего не поймет в русской народной истории. Кто не сочувствует ему, тот не может сочувствовать русской народной жизни» (Революционный радикализм в России. С. 217).
381
Бердяев Н.А. Ставрогин // Н.А. Бердяев о русских классиках. М.: Высшая школа, 1993. С. 48.
382
Герцен А.И. К старому товарищу // Герцен А.И. Избранные труды / Сост. автор вступ. ст. коммент. В.К. Кантор. М.: РОССПЭН, 2010. С. 707.
383
Платон. Федон // Платон. Собр. соч.: В 4 т. Т. 2. М.: Мысль, 1993. С. 19.