— Только не надо делать этот осуждающий взгляд, — закатил он глаза, — не хватало мне еще, чтобы какой-то юнец осуждал меня и мои действия. Ты знал, на что шел. Тем более ты нуждался в нас — в нашей защите. Не с твоими возможностями иметь таких врагов.

— Хах, а мне уже говорили такое, — я ехидно заметил.

— Я очень рад, что в этом мире есть такие же разумные люди, как я, — парировал он.

— Вот только у меня один вопрос, — сделал я нажим на последнем слове, — откуда у вас такая уверенность будто бы со мной вы сумеете противостоять императору?

— Не дури, парень. Хватит валять дурака. Тысячи человек были свидетелями твоей силы. В тебе сидит колоссальная мощь. И при правильном подходе и времени…

— …я стану машиной для убийств.

— Ну, не будем так категоричны. Ты станешь отличным противовесом.

— Ресурс…

— Будущее. Ты дашь нашему роду свободное от оков будущее. Наша надежда — вот ты кто.

— Как не называй; какие громкие эпитеты не придумывай, а все остается одно — ресурс.

— Вот уж никогда бы не подумал, что ты можешь так обижаться. Право дело, ты же взрослый мальчик, и должен понимать такие вещи.

— Понимание и принятие — разные вещи.

— Ну, так прими реальность, — хмыкнул он.

— Вас вообще не смущает, что я стану мужем вашей дочери, а там и отцом ваших внуков? А вдруг я не смогу полюбить ее, или она меня? Вы способны толкнуть вашу кровинку на подобную участь?

— Любовь тает, как горный снег на солнце. Это ради ее будущего. Она мне еще спасибо скажет, — поерзал он.

— Как вы любите прикрываться заботой о будущем. Размениваете свою дочь как монету, и говорите о ее будущем. В вас хоть что-то благородного еще осталось?

Волновым ударом меня вдавило в кожаное кресло. Голова немного закружилась, но я быстро приходил в себя. Удар был не сильный.

— Не стоит тебе переходить черту. Не стоит тебе, безродному, подвергать мои методы, как заботиться о будущем моего рода. Ты меня понял? — процедил он сквозь сжатые зубы.

— Понял, — размял я шею. Что-то не задался у нас разговор.

— А теперь ступай. На сегодня достаточно. Позже еще поговорим, — он встал и подошел к открытому окну, больше не глядя на меня.