— Сама набила, сама и вылечишь.
Если женщин двое, они могут поспорить за меня, с тем мужиком? Просто, чуть-чуть мне помочь, только чтобы он ушел? Кто знает, что было в тот момент у меня в голове, но я просто чувствовала, что женщина, за которую я цеплялась - добрая. То есть может мне помочь.
— И чего мы стоим? Что там у вас?
— На нашу лошадь напали, — хмыкнула женщина.
— Что?!
Я услышала новые шаги, девушка была явно помоложе первой и присела рядом со мной.
— Ой! — испуганно вскрикнула она. — Что у него с лицом?!
— Дай поглядеть, — отозвалась та, что постарше.
— Да чего там глядеть, — напомнил о себе рыбак, не состоявшийся грабитель, но вяло уже как-то.
— Хм… Ты смотри, как не повезло. Канарка трехлепестковая только такие следы оставляет. Еще и водой намочили.
— Правда? — почему-то заинтересовалась девушка.
— Вы к знахарю его, по всей видимости тащили, мужчина? Так вам повезло. Мы как раз к нему едем, заберем вашего страдальца с собой.
— Вот спасибочки, — совсем не радостно отозвался мужик.
Если бы могла, то расплакалась бы от облегчения. Настаивать на знакомстве со мной мужик не стал и ушел, боги знает почему. Меня подняли и уже более бережно дотащили до повозки.
— Да ты еще и горишь вся, — услышала я.
Меня уложили на жесткое, но пахло вокруг хорошо — травами и медом. Уже почти провалившись в темноту, я вдруг сообразила — как это незнакомка догадалась, что я не мальчик?
Глава 3
Размеренное движение, поскрипывание повозки, вот до чего сжался мой мир в последующие дни. Я ненадолго приходила в себя, чаще всего когда движение прекращалось и исчезала эта убаюкивающая меня сила. Иногда я слышала еще голоса множества людей, но чаще птичий гомон. Хотя большую часть времени я находилась в забытьи, выныривая из своих путаных снов лишь ненадолго. Мне даже казалось, что я и эта повозка, катимся сами по себе по какой-то бесконечной дороге.
Женщины, что подобрали меня, словно ускользали от моего сознания. Я думаю потому, что я доверилась им и в моменты просветления, реагировала только на внешние раздражители, исключив их из круга “опасно”. Я помнила только их мягкие руки и успокаивающую ауру, что окутывала меня, согревая.
— Сильно же тебе досталось, — еще в первый день, сказала старшая из женщин.