На это мое замечание Фрисби уже не отреагировал — переключился на другой разговор. Вернулся он только через десять минут:
Я поймал себя на мысли, что даже обрадовался возможности вживую пересечься с мурлоком. А Фрисби удивился:
И тут за окном отчаянно зазвонили колокола.
Этажом выше затопали, упало что-то тяжелое, а в соседней комнате послышался громкий спор, который сопровождался истерическими женскими возгласами. Я распахнул окно. В серой рассветной дымке были видны только красные точки вдали, но в воздухе уже ощутимо пахло машинным маслом. Повсюду в домах загорались огни, кто-то кричал. Появились первые беженцы, впопыхах тащившие тюки со своим барахлом в сторону тех городских ворот, к которым еще не подошел враг.
Я сорвал все листочки со стены и, одеваясь на ходу, отправил сообщение Фрисби:
Я огляделся, прикинул, все ли собрал, и бросил в камин бумажки с названиями племен — кроме той, которая обозначала племя Листолазов и предлагала самый быстрый способ реализации задумки.
Колокола за окном продолжали надрываться, но теперь их заглушал рев, раздававшийся из-за пределов города. Я залез на подоконник и высунулся, пытаясь понять, что там происходит.
К городу подходила армия.