Тело на экране, за исключением лица, было покрыто черной пленкой. На гидрокостюм это уже походило меньше — скорее на переплетение черных нитей, образующих рельеф мышц, — а по фактуре напоминало карбон. Причем мускулатура выглядела, мягко говоря, преувеличенной по сравнению с той, что я видел на себе. Чуть покопавшись в настройках, я понял, что на картинке показан следующий уровень трансформации, до которого осталось совсем немного.
Вокруг образа персонажа мерцали, впрочем, и сноски с описанием навыков, доступных на текущий момент. Прионовые клинки схематично отображались на обеих руках с припиской, что их можно метать. Вокруг ступней имелось описание с навыком «рывок», который снижал урон при приземлении с высоты и позволял ускориться на некоторое время. Еще одна сноска с параметрами вела к голове — возможность дополнительно усилить броню и дышать под водой. Сильнее всего я успел прокачать ноги, спринтерская скорость почти достигла максимума. На очень коротком отрезке — около двух десятков метров — я теперь смог бы обогнать ягуара.
Справа от человека в столбик перечислялись общие навыки всего тела. Первую строчку как раз занимала прионовая оболочка — что-то вроде жидкой брони, которая твердела при активации, оставаясь при этом гибкой. Ею можно было покрыть себя либо сплошь, либо фрагментарно, на отдельных участках. При сплошном покрытии весь запас приона расходовался за пять минут.
Следующая строчка сопровождалась припиской «новое». Здесь-то и появилась морда летучей мыши. Выглядело стремно — уши торчат, пасть открыта, зубы оскалены. Жуть, одним словом. Даже закралась мысль, а не зря ли я получил этот навык. Рассчитывал-то совсем на другое — думал, что, может, летать начну или проснется ультразвуковая эхолокация в темноте. Но скалящаяся морда, как мне теперь становилось ясно, вряд ли подразумевала такие вещи.
Мда, если что-то кажется, то так оно и есть. Я открыл системное сообщение, прочитал — и в сердцах плюнул на труп босса.
А ведь мне в Таламусе говорили — не тяни в рот всякую гадость! Но я, видимо, плохо слушал тогда. Как и на уроках биологии с вирусологией. Блин, да весь мир знает, что летучие мыши разносят вирусы и провоцируют эпидемии! И только я, поглядев на них, в первую очередь подумал про эхолокацию…
И описания нормального не дали. Чего ждать-то? Стану берсерком или тошнотиком сопливым в самый неподходящий момент?
Аж настроение испортилось. Минуту назад я радовался красивой картинке с жидкой броней, а теперь в голову навязчиво лезли мысли о том, какая мне может грозить зараза. Вот уж действительно — мало мне жажды с одержимостью было?
Я устроил короткий сеанс медитации, чтобы чуть успокоить нервы, восстановил уровень приона. активировал клинки (решил, что буду пока прокачивать их, экономя боеприпасы и побежал искать выход.
Ку-Кулек нашел еще два логова — одно поменьше предыдущего, а второе раза в три крупнее. Маленькое мы зачистили минут за десять. Большое же обошли стороной и, потратив астральную многоножку, отправили туда моего призрачного двойника, чтобы сбить с толку преследователей.
Далеко ли сейчас погоня, я не знал. И раньше-то не умел толком определять, следят за мной или нет. Срабатывала разве что интуиция, пресловутое шестое чувство — ну, типа, волосы зашевелятся на затылке, или холодок пройдет по спине. А теперь вот даже волос лишился…
Когда мы с псом отошли от потока лавы, стало чуть прохладнее. И все равно жар стоял такой, что пот испарялся сразу, едва успев выступить. Ну а шестое чувство зациклилось на опасениях и сомнениях. Я невольно прислушивался к себе — вдруг уже заболел? Вдруг чихаю не потому, что пыль в нос попала, а из-за нового штамма вируса?
Из подземелья мы с петом выбрались только с третьей попытки. Сначала тоннель привел нас в подвал, заваленный так, что протиснуться наверх было нереально. Потом мы попали, кажется, в бывший квартал ремесленников — остатки стен, камни, слой пепла мне по пояс. Я преодолел пару метров, увязая, как в болоте, махнул рукой и вернулся обратно. И только следующая попытка оказалась удачной — мы вышли на площадку, с которой пепел почти полностью сдуло ветром. Впереди виднелась громада жреческой пирамиды, а вулкан остался далеко за спиной. Как бы жрецы ни любили свою богиню, им хватило ума построить храм на отшибе.
У входа в храм я получил подсказку — очередную призрачную сцену из прошлого.
Мимо меня ровным строем прошел отряд воинов Магнуса. Половина из них была вооружена длинными пиками, другая — ружьями. На лицах застыло сосредоточенно-хмурое выражение, начищенные кирасы сверкали. Отрядом командовал эльф с чересчур развитой для этого народа мускулатурой. Он чуть заметно морщился, поводил плечами и вытягивал шею, как будто ему было тесно в доспехах. Его кирасу на груди украшала гравировка в виде грифона.
Подойдя к храму, они остановились и перестроились в две шеренги. Первый ряд присел и выставил пики, второй нацелил ружья на вход.
Их встретил отряд туземцев. Судя по виду, это был аналог воинов-орлов у ацтеков. Пластинчатая броня из маленьких лепестков, напоминающих перья, шлемы с выступом-клювом на лбу. В руках — круглые щиты и макуауитли.
Встречающих было в два раза больше. Они перегородили вход и начали колотить по щитам плоскими частями дубин, словно накручивая себя. С первого яруса пирамиды их прикрывали лучники, нацелив свои стрелы на визитеров. Руководил обороной туземец-гигант — выше эльфа на две головы, а то и на три. Внушительности ему добавляли длинные перья, которые торчали на шлеме. Я затруднился точно определить рост, но в любом случае это был самый крупный туземец, который повстречался мне на Авроре.