Раздался громкий стук, потом женский крик, который резко прекратился.
– Мам! – Джек отскочил от двери и начал молотить в нее ногами.
Бум! Бум! Бум!
Сюзанна почувствовала, как задребезжали у нее коленные суставы, но Джек не остановился. Он все пинал и пинал дверь. Джек, каким она его сейчас знала, быстро превратил бы дверь в груду щепок, но Джек в воспоминаниях не обладал силой взрослого. Как ни колотил он в дверь, она не открывалась.
Признав, наконец, свое поражение, Джек рухнул на пол, прижался к двери и зарыдал.
– Сюзанна! Сюзанна, очнись, это всего лишь сон. Просыпайся!
Рука затрясла ее за плечо так, что заклацали зубы. Сюзанна мгновенно пришла в себя.
– Что? – тупо спросила она. – Джек?
– Я тут, – рука обхватила ее за плечо и притянула в объятья.
Она, не раздумывая, обняла его в ответ, пытаясь усмирить дрожь, сотрясавшую тело.
Быстро, слишком быстро, Джек отстранился, и спустя секунду тусклый свет очага разгорелся. Джек поворошил поленья, оживляя огоньки пламени. Сюзанна поморщилась, наблюдая, как он разрушает ее аккуратно сложенное кострище в форме шатра. Однако что-то говорить она не стала: ей было понятно, что Джек отвернулся, чтобы дать ей время собраться с мыслями.
– Прости, – смущенно пробормотала она. – Не знаю, почему так происходит.
– Еще одно воспоминание? – спросил Джек.
– Ага.
– О чем?
Джек повернулся к ней, но из-за огня она никак не могла разглядеть его лица.
– Я… это… ничего. Просто одна душа, которую я потеряла. Старушка.
Она ни за что бы не призналась, что воспоминание принадлежало Джеку, а не ей. Он ведь захочет узнать, что это за воспоминание, и она была совершенно уверена, что он бы скорее умер, чем согласился бы пустить ее в эту часть своей памяти.
Носить воспоминания душ было для Сюзанны привычным делом – это случалось со всеми, кого она переводила, – но теперь, с Джеком, все было по-другому. Она знала его, и ее сердце разрывалось на части, когда она видела, через что ему пришлось пройти за такую короткую жизнь.
– Ты кричала «Мама», – сказал ей Джек с ноткой подозрения в голосе.