— Дай! — рука потянулась к чернильнице. — Дай мне! Смотри, что он только что сделал!

— Я сама! — послышалось в ответ. Короткая схватка, и чернильница едва не падает на пол. Схватка завершается сильным ударом локтя и хныканьем.

Детская рука замирает над страницей, и, торопясь и время от времени ошибаясь, принимается дописывать.

— Ты думаешь, меня это впечатлит? — довольно усмехнулся Первый. — Я непобедим. Этот мир будем моим через несколько минут. Решай поскорей, на чьей ты стороне.

Земля вздрогнула под ногами.

И монах, и пришелец, и все остальные подняли взгляд туда, где только что была башенка.

Хлопок… и башенка возникла на прежнем месте.

Монахи ответили восторженным гулом.

Унэн повернулся к нежданному гостю, и улыбка мелькнула в его глазах.

— Чтобы добраться до Книги, — указал он на кольцо, — тебе сначала придётся справиться со мной.

— Это не так уж трудно, — хмыкнул Первый и набалдашник посоха указал на монаха.

Монах переживал это и раньше… но не думал, что этот раз случится так неожиданно. Обычно он привык смотреть смерти в лицо. В этот раз смерть ухмыльнулась ему в спину.

Чернота поглотила его.

Звёзды острыми иглами вонзались в тело со всех сторон; они кружились вокруг — плавно, неторопливо. Где–то рядом — свет, бесконечный и ярчайший. Вокруг этой благословенной точки — чернота, осязаемая и засасывающая.

Именно эта чернота звала его к себе. Монах некоторое время смотрел в кружащуюся звёздную карусель… и услышал голоса.

Голоса просили вернуться.

Туда, где его миссия ещё не завершена.

И, вздохнув, он безошибочно нашёл точку, из которой был столь бесцеремонно вышвырнут. Его Путь ещё не завершён.

— Теперь я! — рука выхватила перо, и предыдущая владелица его безропотно смирилась с потерей. Не было времени спорить.

Вновь строки легли на бумагу… неровные, корявые, детские.