Всеволод поджал губы, ещё больше нахмурился и мученическим взглядом уставился на баранку. В его душе шла невероятная борьба между страстным желанием отомстить за деда и стремлением поскорее закончить эту войну.

— Возможно, ты и прав, — наконец глухо проговорил он и глянул за окно. — А вон и мой двоюродный брат. Поднимайся, Андрей. Пора.

Я торопливо сделал несколько мелких глотков горячего чая, оставил на столе целковый и следом за Всеволодом покинул трактир. Лука почти сразу заметил нас и двинулся навстречу, стуча каблуками ботинок по влажной мостовой.

А когда мы встретились, то его цепкий взгляд прошёлся по нашим со Всеволодом лицам, а рот удивлённо выдал:

— Вы чего же? Не поцапались? А говорят, что чудес не бывает.

— Где дядя? — хмуро спросил Астафьев, никак не прокомментировав слова семинариста.

— С минуты на минуту должен быть.

И Кантов не обманул нас. Его батя прибыл на площадь буквально через пяток минут и помахал нам из старенького автомобиля, чья крыша была густо покрыты голубиным дерьмом. Мы уселись в машину, а затем Анатолий Юльевич погнал тачку прочь из города и попутно объяснил происхождение птичьих «меток»:

— Григорий Иванович, додумался оставить автомобиль под открытым небом около амбара, где он зерно хранит. А в тот амбар, значится, все голуби и воробье, как к себе домой летают. Там у него дыры под крышей имеются. Вот они через них внутрь и попадают, а испражняются недалече от амбара.

— Будем считать, что это маскировка, — усмехнулся я и следом серьёзно проговорил: — Ну, господа, давайте думать, как нам лучше провернуть наше богоугодное дельце. В открытую в Гать ехать нельзя. Придётся автомобиль где-то в лесу оставить, да и самим, как стемнеет, в город тоже через лес идти надо будет.

— Дело говоришь, — одобрил Всеволод и протянул Луке чёрный револьвер. — На вот тебе, на всякий случай.

— Благодарю, — кивнул тот и двумя пальцами опасливо взял оружие, точно ядовитую змею. Пару секунд его разглядывал и сунул в карман.

— А теперь, что касается языка, — продолжил я, глянув за окно, где уже потянулись поля, укрытые туманом, — то, судари, нам нужен такой человек из прислуги, кто не ночует в доме Петрова.

— Кучер его, Демьян, нам вполне подойдёт. Он и в дом вхож, да и хата его прям возле леса стоит. И бобылём он живёт. Лучшего кандидата нам не сыскать, — уверенно произнёс Астафьев, почесав лоб, который в последнее время не покидали глубокие морщины.

— Отлично. Тогда вы с Анатолием Юльевичем вламываетесь в его дом, а мы с Лукой Анатольевичем сходим к одной блудной девке.

— Чего? — одновременно удивлённо выдохнула вся троица моих спутников. Даже старший Кантов отвлёкся от покрытой жирной грязью кочковатой дороги и посмотрел на меня.

Я ухмыльнулся и проговорил:

— Помните ту ведьму из леса? А платок некой Прасковьи Карповны Ряхиной? Вот к ней-то мы с Лукой и нагрянем, да поговорим о внешности той отшельницы, что помогала ей с её греховными делишками. Вдруг это одна и та же женщина?

— И зачем это тебе? — хмуро спросил Всеволод, заломив левую бровь. — Пусть церковь с этим разбирается. У нас имеются дела поважнее.

— Нет-нет-нет! — горячо запротестовал семинарист. — Андрей правильно говорит. Нам надо сходить к Параске. А с Демьяном вы и вправду вдвоём с моим папенькой управитесь.