Паренёк не соврал. Действительно, стоило нам пересечь улицу и пройти между хатами, как перед нашим дуэтом предстала извивающаяся тропка. Она убегала в темноту леса и трусливо петляла среди деревьев.

— Жаль, фонарь не взяли, — посетовал Лаврушка. — Ну, ничего, и так дойдём. Тут недалече.

Я снял очки и двинулся за ним, прислушиваясь к каплям, срывающимся с веток. Они выстукивали о лесную подстилку затейливую мелодию. Однако вскоре её ритм нарушило какое-то шебаршение, словно где-то впереди, за кустами можжевельника, завозился зверь. Звук быстро пропал, но паренёк тоже услышал его и остановился. А я затормозил позади Лаврушки, возвышаясь над ним минимум на полголовы.

— Белка, что ли? — предположил Астафьев.

— Только если очень жирная. Как-то слишком много шума от такой небольшой животинки, — пробормотал я, почувствовав некое напряжение, повисшее во влажном воздухе. — Давай-ка лучше другой дорогой пойдём…

Парень повернулся ко мне с громадным удивлением в глазах и раскрыл рот, решив возразить — мол, ты чего? Испугался какого-то шороха? Но я пронзил его фирменным взглядом, и он со стуком захлопнул варежку. А затем кусты снова зашуршали и из них, метрах в десяти от нас, выбрались две крупногабаритные фигуры, а ещё одна фигура появилась на пару метров ближе.

Засада? Да, она самая, и мы едва не угодили в неё. Прошли бы чуть дальше и оказались между теми двумя быками и этим субтильным пареньком лет двадцати, чьё лицо практически скрывал лесной мрак.

— Сударь Лихов?! — всё же узнал субтильного Астафьев и тут же издевательски добавил: — Чего же вы по кустам рыщете, Алексей Иванович? Шишки ищете? Вам уже не хватает на пропитание тех крошек, кои падают со стола Петровых?

— У них богатый стол, в отличие от вашего. Всем хватит. А я к тому же сижу за ним, как равный, — глумливо выдал паренёк, значительно проигрывающий в росте подошедшим к нему амбалам. — А кто это с вами? Тот самый пришибленный на голову, чьих родственников разыскивает ваш дед? Видать, ничтожный он человек, раз никто до сих пор не откликнулся. Или же бродяга какой.

— Бродягу вы в зеркале увидите, сударь — мрачно выдал я, столкнув брови над переносицей.

— Чего ты тявкаешь, щенок беспризорный? Лучше прикуси язык, пока я его тебе не отрезал! — злобно выпалил Лихов, перейдя на оскорбительное «ты». Дворянина называть на «ты» могли только близкие друзья или родственники.

— А ты, видимо, сраный кот с девятью жизнями, да? В кустах заблаговременно искал место, где тебя в коробке похоронят? Вовремя ты озаботился этим делом. Слышал примету, что если чёрный кот перейдёт человеку дорогу, то его ждут неприятности? Так вот у котов есть своя примета, связанная с блондином, перешедшем дорогу коту. Смекаешь?

Нет, Субтильный не смекнул. Он просто ожёг меня злым взглядом и с мерзкой улыбочкой бросил Лаврушке:

— Знай, что твой старший братик скоро поплатится за смерть Игоря Петрова.

— Он победил его в честной дуэли! — выкрикнул Астафьев, негодующе сжав руки в кулаки.

— Не бреши! Всеволод — щегол по сравнению с Игорем Алексеевичем. Он был магически сильнее любого Астафьева. Где-то твой бесчестный братец смухлевал! Как пить дать, смухлевал! — яростно проорал Лихов, медленно надвигаясь на моего спутника. — Жаль, что остальные Петровы были в другой части Империи, когда случилось это вероломное убийство! Но теперь они возвращаются! Чувствуешь, запахло кровью в воздухе? Это пахнет кровью твоего брата и… твоей. Почему бы мне прямо сейчас не преподать урок тебе и увальню за твоей спиной?!