Лаврентий уже рассказал Илье Макаровичу и Всеволоду то, что с нами произошло, и теперь в гостиной повисло тягостное молчание. Старик поглаживал роскошные бакенбарды, пыхтел курительной трубкой и поглядывал на старшего из внуков. А тот хмурил рыжие брови, сложив руки на мускулистой груди, скрытой тельняшкой.

Хорошая тельняшка. В моём мире с подобной одёжкой в комплекте сразу же шла бутылка водки. Надеваешь такую тельняшку и спиваешься. Но Всеволод был не таков. Он на дух не переносил алкоголь и во всём пытался быть образцовым дворянином. Он даже спину держал идеально прямо, словно лом проглотил. И в этом ему, несомненно, помогла учёба в Морском кадетском корпусе.

Первым молчание нарушил именно Всеволод:

— Что же это выходит, Лаврентий? Видевший тебя на улице батрак доложил об этом Лихову, а тот, словно разбойник, устроил засаду на тропинке, коей ты часто пользуешься?

— Угу, — кивнул паренёк и посмотрел на брата. Тот был на четыре года старше него и физиономией ужасно походил на Лаврушку.

— Этот злодей Лихов не поведал, когда вертаются Петровы? — хриплым голосом спросил Илья Макарыч, уместившийся в таком же глубоком кресле, что и Всеволод.

— Скоро. Так он сказал Андрею, прежде чем убежал.

— Так чего же вы его не догнали?! — рыкнул старший из братьев и недобро глянул на меня. Он почему-то с первых же дней сильно невзлюбил мою скромную персону.

— Лихов очень лихо бегает, — с усмешкой скаламбурил я и прямо взглянул на Всеволода. Но он выдержал мой взгляд, лишь поиграл желваками — и всё. Досадно.

— Что ж, господа, будем исходить из того, что Петровы появятся в начале следующей седмицы, ведь нынче уже суббота, — прохрипел старик и поправил на внушительном животике завязки домашнего бархатного халата. — И мне мыслится, что они не станут рубить сплеча. Для начала захотят потолковать, а уж потом и будут решать, что им делать дальше. Мстить али нет.

— Я победил Петрова честно, — процедил Всеволод и снова метнул на меня нехороший взгляд.

— Честно, честно, — покивал дед и вытащил изо рта курительную трубку, но уже через миг она предательски выскользнула из его узловатых пальцев и упала на шкуру медведя. — Экий я стал неуклюжий!

— Илья Макарович, бросали бы вы баловаться табаком. В могилу он вас сведёт, — привычно пробурчал старший из братьев и шустро поднял курительную трубку. Но деду он её не вернул, а со стуком положил на стол рядом с костяной пепельницей.

— На всё воля божья, — философски изрёк старик и потёр глаза, спрятавшиеся в набрякших веках. — Сколько Он мне отмерил, столько и проживу.

— Побольше здоровье берегите, подольше и проживёте, — парировал Всеволод, обвёл тяжёлым взглядом всех собравшихся в комнате людей и решительно добавил: — А что касается Петровых, то я сам к ним пойду и поговорю. На этом всё!

Парень встал и энергичной походкой вышел из гостиной, словно не хотел сражаться с вероятными возражениями.

— И ты, Лавруша, ступай. Небось умаялся за сегодня, — ласково просюсюкал Илья Макарович и снова потянулся к трубке.

— Дедушка, ну чего вы со мной, как с маленьким? — недовольно буркнул Астафьев, поднимая зад с софы. — Мне же уже шестнадцать лет.

— Да, почтенный возраст, — иронично сказал дед и по-доброму улыбнулся.

Паренёк бросил на него недовольный взгляд и послушно удалился. А когда его шаги стихли, Илья Макарович показал мне жестом, дабы я прикрыл дверь. Мне не составило труда закрыть оную, после чего старик создал на ладони язычок пламени, с помощью него снова раскурил трубку, затянулся и проговорил: