— Во-первых, этот агрегат в силу его малой массы можно закрепить и откатать практически на любом самолете. Проведя огневые испытания в воздухе. Целью таких испытаний может стать определение влияния таких двигателей на конструкции самолетов рассчитанных на их использование. Это может подтолкнуть поиск правильных схем таких самолетов и разработку их конструкций. Да и скоростные данные снять не помешало бы.

— Во-вторых, можно проверить работоспособность камеры сгорания, и изучить работу первых ступеней турбины.

— В-третьих, даже в таком неполнофункциональном виде, у таких моторов есть своя ниша применения.

— Хм. И какая же у них "ниша"? Ты извини, Павел, что я тебя словно бы допрашиваю, но мне действительно важно это понять. А для чего, объясню чуть позже.

— Заметано, Глеб. Так вот, "ниш" у таких двигателей я вижу минимум две. Ускорители для повышения скорости и высотности поршневых самолетов и … и эксплуатация аэродромов в зимнее время.

— Чего?!

— Удивился, Глеб? А ты представь, что сильные снегопады закрыли большую часть наших военных аэродромов для взлета и посадки. Что тогда авиаторам делать?

— Ну, расчистить снег. И еще есть же лыжи. По-моему, их даже для истребителей делают.

— Расчистка полосы длиной двести метров с глубиной свежего снега полметра, это три-четыре часа тяжелой работы. Но если снег слежался, то на это уйдет часов восемь-десять, если вообще удастся вовремя сделать. А ведь снег может продолжать падать. А уж если чистить вручну-у-у-ую… Ну а лыжи… Есть-то они есть, но выпущенные в полете лыжи съедают дополнительно от семидесяти до ста километров скорости. А если у противника в этом районе окажется аэродром с недайбог подогреваемым покрытием или просто снабженный множеством техники для качественной расчистки? В этом случае наша авиация может недосчитаться многих самолетов из-за резкого ухудшения летных качеств. И небо станет чужим.

- "Чужое небо", неприятно как-то звучит. И причем тут этот двигатель?

— А притом, что, смонтированная на полуторке пара чуть более мощных движков такого типа, приводимых например от списанного авиамотора, да хоть того же М-11, может за полчаса или меньше расчистить полосу для взлета истребителя. Просто реактивная струя будет бить по заснеженной полосе под углом градусов 30–40.

— Лихо! Сам придумал?

— Я не один работал, все решения коллективной разработки. Потом тебя с этим дедом познакомлю. И еще, прежде чем я занялся этим вопросом, мне довелось узнать тревожную информацию о работах, идущих за границей. Но об этом отдельный разговор и без лишних ушей.

— Павел, это действительно интересный двигатель, и я готов его испытать и показать Архипу, когда он из Москвы вернется. Более того, у нас есть проект похожего мотора, гораздо более проработанный, но пока не в металле. Более подробно я про него говорить пока тоже не могу. Но вот сами испытания двигателя придется пока отложить. — В голосе инженера послышались извиняющиеся нотки.

— У нас сейчас все испытательные стенды заняты, и свободное окно появится, где-то примерно через месяц. Если я сейчас сниму с испытаний хоть один образец, то меня пинком из института попрут, а ректору выговор вкатят. Я и так тут сейчас как бы временно. Так как, оставляешь все мне?

"Нет, ну, что за жизнь пошла?! Только обрадовалась, и опять, бац! Снова-здорово! Неужели я все зря делала? У-у-у-у! Стоп! А если летные испытания провести и на камеру снять? А потом с этим в Москву…".

— Глеб. Я понял тебя, но у меня свои проблемы. Отпуск закончится, а нового я, может, год буду ждать. Это если новой, какой командировки не предвидится.

Глеб нахмурил брови и, окинув взглядом фигуру Павлы, кивнул своим мыслям и рассеянно спросил.

— В Китае или Испании был?

— Неважно где. Сейчас пока не могу рассказать. Но если договоримся, расскажу в подробностях все по этой теме.