Меня как громом поразило. Конечно же! Как мог я быть таким слепым? У демона всегда наготове длинный список идиотских причин для отказа от экзорцизма. Он искусно эксплуатирует страхи и предрассудки своей жертвы. Дьявол бессилен перед свободной волей человека, но его натиск силен, изощрен и часто достигает своей цели. Человек понимает, что демон толкает его на дурной поступок, но не имеет сил сопротивляться. Пока он не осознает в себе чужеродное и нежелательное присутствие, пока сознательно не решит отвергнуть демона, одержимость будет прогрессировать, а инфернальное влияние — усиливаться. Так произошло с Питом и может случиться с Фрэнком.

С трудом сдерживая гнев, я слушал обличительный треп Фрэнка о недостатках моей веры.

– Крест — это ложный символ, — заявил он глубоким, звучным баритоном. — Иисус умер на шесте или на колу. Вы что, не читали Второзаконие, главу 7, стих 26: «И не вноси мерзости в дом твой, дабы не подпасть заклятию, как она; отвращайся сего и гнушайся сего, ибо это заклятое» — и первое Послание к коринфянам, главу 10, стих 14: «Итак, возлюбленные мои, убегайте идолослужения»? Устраиваете идолопоклонство со своим крестом!

Ни одна из этих цитат из Библии к кресту отношения не имела, но я ограничился замечанием, что не готов обсуждать теологические вопросы.

– Фрэнк, мы поклоняемся одному Богу, но задумайтесь вот о чем: какая из религий проповедует ненависть? Нравится вам или нет, но я католик и таким останусь. Если у вас с этим проблема, тогда до свидания.

Я положил трубку и перезвонил Джоанн сказать, что не возьмусь за дело. Она была вне себя и долго извинялась за мужа.

– Это не он, — настаивала Джоанн. — Сам Фрэнк неплохой человек!

– Мы пока не знаем, какая у него проблема — ненависть к католикам или одержимость, — сказал я. — Я с таким уже сталкивался. Если это одержимость, приступы участятся: злой дух разъярится оттого, что Фрэнк говорил со мной. Понаблюдайте несколько недель. Где найти помощь, вы знаете. Если муж передумает, звоните.

Плача от огорчения, Джоанн сказала, что так и сделает. Через месяц она позвонила.

– Фрэнку срочно нужна ваша помощь.

Скептически настроенный, я попросил Фрэнка к телефону и поразился перемене его голоса и отношения. Теперь я общался с очень сговорчивым Фрэнком — меня не грузили тирадами о зле католицизма или библейскими цитатами об идолопоклонничестве. Из разговора я узнал, что приступы у Фрэнка резко участились, в точности как я и предсказывал.

– Все так скверно, что я не выдерживаю, — признался он. — Жена говорит, если я не обращусь за помощью, она от меня уйдет.

Довод недостаточно веский, чтобы я кинулся ему помогать, но начало положено. Будем продолжать, если Фрэнк на все согласен. Я назначил встречу в их бруклинской квартире, но неожиданно этому категорически воспротивилась Джоанн, заявив, что к ним нельзя, потому как беспорядок и неубрано.

– Нельзя ли встретиться в кафе или еще где-нибудь? — попросила она.

Я ответил отказом. Мне надо побывать у людей дома, чтобы составить свое впечатление. Иногда я замечал предметы, которые давали намек на категорию демона, с кем предстояло бороться, или позволяли предположить, чем привлекла его жертва. Мне хотелось получить представление, как живут Фрэнк и Джоанн, поискать признаки занятия оккультизмом и посмотреть, с какими лицами они станут описывать пережитые сверхъестественные явления.

– Беспорядком меня не напугать, — заверил я Джоанн.

Будучи копом, я побывал в таких дырах, что вы и представить не можете. Не далее чем позапрошлой ночью служба 911 перевела на нас звонок из социальной многоэтажки. Звонивший сообщил, что в соседней квартире сидят без присмотра малолетние дети. В два часа ночи, при том что дом находится в самых опасных Нью-йоркских трущобах, дверь была распахнута настежь. Сотни тараканов покрывали шевелящимся ковром грязную сломанную мебель, груды вонючего мусора и матрас в пятнах, на котором спали трое детей — девятилетние сестры-близнецы и годовалая девчушка. На полу у матраса стояла переполненная пепельница и валялась зажигалка.

Следуя правилам, мы разбудили девочек, вынесли их из квартиры и повезли прямиком в больницу. Там их осмотрели и признали здоровыми, поэтому мы уведомили службу опеки, что детей можно отдавать в приемную семью. В шесть утра в нашем Сорок шестом отделении нарисовалась так называемая мамаша и на повышенных тонах потребовала, чтобы ей отдали детей. Мы ее тут же задержали за оставление несовершеннолетних в опасности, причем как за три эпизода.

А первый труп, на который я выезжал неопытным новичком!.. У мужика, видимо, не было ни друзей, ни знакомых: тело месяц пролежало в квартире, после чего соседи стали жаловаться на запах. Хотя это был белый европеец, тело почернело и странно шевелилось. Я спросил одного из полицейских:

– Что это?