Ну хорошо, лежи! — только и сказал он, уходя утром после того, как высказал все, что думает о Лериной болезни. — В обед постараюсь привезти, что там нужно.

—

Мед и лимоны, — хрипло попросила Лера. Кашель раздирал ее

внутренности, а она даже не знала, какие лекарства можно здесь купить.

Лера не вышла на работу и на следующий день, но к вечеру температура спала и она стала себя чувствовать значительно лучше. Она сидела на террасе в ожидании своего сожителя, любовалась волнами, бьющимися о камни, англичанами, гарцующими на лошадях по берегу, и размышляла, что делать дальше. Работы для нее здесь нет и, соответственно, счета оплачивать самостоятельно она не сможет. С Юрием жить только ради крыши над головой и еды она не собирается — не для этого она уехала, оставив ребенка. Мишку она везти сюда, к бывшему уголовнику, тоже не собиралась: что он сможет привить ему? Надо было принимать какое-то решение. Билет у нее назад был с вылетом через две недели. Ну что же, так получилось. Каждый опыт (даже неудачный) является жизненным опытом. Значит, и через это необходимо было пройти. А в Москве надо будет навестить Сергея в представительстве: может, там найдется какая-то работа. Так размышляла она, не заметив, что Юра уже в апартаментах. Каково же было ее удивление, когда она поняла, что он пьян. Глаза, и без того светившиеся ненормальным блеском, были и вовсе полоумными. Он резво оттолкнулся от пола и, опершись жилистой рукой о барную стойку, вытянул свое худое тело параллельно полу, как гимнаст вытягивается на козле в физкультурном зале. Глаза горели зло, и Лера прекрасно знала этот взгляд пьяного человека, не предвещающий ничего хорошего.

—

Пьяный муж пришел домой, — оповестил он.

—

Юра, что с тобой? Зачем ты? — спросила, заранее зная о чем пойдет речь.

—

Со мной все хреново, а с тобой?

—

Что происходит, ты мне можешь объяснить? — как же она ненавидела эти беспредметные разборки с пьяным человеком.

—

Я, может, специально напился. Мне тебе многое надо сказать, а на трезвую голову не смогу.

—

Ну говори!

—

Лера, понимаешь… Все не так между нами, — начал он.

—