—

О чем нам с тобой говорить? Поговорим дома… Отдай ребятам нож — выйду!

—

Если ты не выйдешь, я себя зарежу…

Потом послышались крики и Лера поняла: что-то произошло. Распахнула дверь и перед ней предстала картина: Тельман, из руки которого сочилась кровь, и стена, еще совсем недавно будучи белоснежной, с красными разводами на ней. Белоснежной рубаха Тельмана тоже уже была в прошлом.

У Тельмана нехорошо горели глаза. Парень пытался перевязать сочившийся кровью глубокий порез, но герой происшествия отказывался, размахивал раненной рукой, и красный цвет продолжал покрывать стены коридора, пол, мебель…

—

Мы только ремонт сделали, — медленно произнесла ошарашенная хозяйка.

«Вот стыд, — подумала Лера. — И зачем я согласилась пойти с ним? Ведь не хотела…»

—

Пойдем поговорим, — настаивал Тельман. Рука его уже была перевязана, но кровь успела пропитать бинт.

—

Лера, родная…, — начал он, когда они удалились в комнату. — Давай присядем. Мне надо очень много тебе сказать… Я знаю, ты думаешь, что я взял эти деньги… Но я клянусь своими детьми, я не копейки не взял. Ты, наверное, думаешь, что я неудачник, но это не так. И я это тебе докажу!

—

Тельман, не надо ничего доказывать, я тебя прошу. Давай просто соберемся и уйдем домой. Мне так неудобно за весь этот спектакль перед ребятами…

—

Лера, я тебя очень люблю…

, — прервал ее Тельман. Глаза его наполнились слезами. — Ты даже не представляешь, как…

—

Я тебя тоже люблю, — ответила Лера. Ей хотелось побыстрей прекратить эти пьяные излияния в чужой квартире и оказаться дома. Тельман, не смотря на слезы, производил сейчас впечатление непредсказуемого человека.