Стычки с милицией были постоянны. Несколько раз их останавливали и забирали Тельмана прямо из машины. Как они вынюхивали, выслеживали, — остается непонятным. Но сценарий развивался каждый раз один и тот же. Из рядом движущейся машины высовывалась рука с милицейским жезлом и резким взмахом приказывала остановиться. Открывалась дверь со стороны Тельмана и его приглашали показать документы.

—

Проедемте с нами для выяснения личности, — следовал приказ.

Когда это случилось впервые, Лера последовала за милицейской машиной, пошла в участок и стала просить отпустить любимого. Улыбалась, шутила, призывала — безрезультатно. «Держиморда» не дрогнула.

—

Выясним — отпустим, — был ответ.

Потом Лера уже и не утруждала себя — сам доберется, не маленький.

—

Мне нужна регистрация, — как-то заявил Тельман. Именно так, в ультимативной форме. Не терпящей возражений. Не вопрос, просьба, а именно: «мне нужна». Лера проглотила то, что сказала бы в данной ситуации любому другому человеку, но не ему. Пошла и сделала.

И вот теперь он собирается уезжать. Надолго. А может еще передумает? У него уже были поползновения уехать, но он до сих пор здесь.

Лера чувствовала, что любовь ее уже совсем не та, что была в самом начале. Сейчас это просто эгоизм. Ей было наплевать, как у него дела, какие у него планы, что он чувствует. Он ей нужен был как новая квартира, как машина, как игрушка. Которая ей очень нравится, наличие которой тешит ее самолюбие. Не более того… Для комплекта.

Она себя чувствовала крутой, престижной: начальница на работе, лихач за рулем, бандит рядом — и не просто бандит, а любимый. И в любовниках тоже бандит — другого ранга. И эти страшные люди, которые убивают, избивают кого-то — любят ее. Нежно и искренне. Так, как только могут любить бандиты…У них нет середины, они все делают по максимуму — как в последний раз. Так и живут. И учитывая сильный и властный характер молодой женщины, не смотря на ее тонкую ранимую душу, ей такие мужчины и были нужны.

Она и сама стала другой за эти пятнадцать месяцев с ним. На работе с клиентами за словом в карман не лезла. Причем, ни один из «богатеньких Буратино» никогда не пожаловался на ее острый язычок Сергею — она знала, с кем и как. Всегда по справедливости. Девочки, как-то услышав ее обращение к одному из нефтянников из Сургута только глазами заморгали. Водила машину она так, как будто ехала на Мазератти, а не на старом Опеле. Мужчины из соседних авто только в восхищении большие пальцы показывали. А ей это только и надо было: адреналин! Она себя чувствовала хозяйкой жизни.

После моральных унижений и абсолютного безденежья, являющихся верными спутниками ее жизни в Москве в течение первых пяти лет, она отыгрывалась сейчас. Ее окружение являлось маленьким мирком, о котором она даже мечтать не могла, приехав в столицу восемь лет назад. И Тельман являлся неотъемлемой частью его. Убери карту — рассыплется домик.

—