Играющий христианин пятнает свою руку идоложертвенным, между тем как Господь возвещает свой гнев, простирающим свои руки к злому, а Апостол (Павел) говорит: «Не сообразуйтесь с веком сим, но воздерживайтесь ото всякой неправды мира» (в смысле: Рим. 12, 2). Ведь здесь дело идет о грехе против Бога, за который, как свидетельствует Писание, нельзя ожидать ни извинения, ни снисхождения, ни прощения. Несчастный, удержись от своего безумия! Зачем ты вместе с дьяволом хочешь низвергнуться в сеть смертную? Так как ты воздаешь хвалы врагу твоему (дьяволу), то необходимо и наказан будешь вместе с ним. Не как игрок, а как христианин, принеси лучше деньги твои на трапезу Господню? где председает Христос, где ангелы взирают и мученики присутствуют; раздели свое достояние между бедными». Затем автор-святитель начинает говорить метафорически и очень остроумно пользуется различными выражениями, взятыми из языка игроков, например: «игра», счастливый «игрок», «развлечение», «искусство игрока» – для того, чтобы отвлечь игрока от этого постыдного дела и сделать из него благочестивого христианина; особенно остроумно говорит автор в этом случае, когда пишет: «да будет ежедневно игра твоя (игрока) с бедными» (т. е. пусть он занимается этими последними). В заключение писатель внушает: «бегай дьявола, бегай костей – этих врагов твоих добрых дел; выбрось вон кости из сердца твоего» (см. Гарнак, вышеуказанное сочинение).
Мы познакомились с древнейшим христианским сочинением против игроков.
Оно достойно полного внимания. Обличения, заключающиеся в нем, много сторонни. Оно старается вразумить страстного игрока ссылками на Св. Писание, раскрывает вред и пагубу игры для души человека, особенно христианина, обращает внимание игрока на возможность потери всего имения, указывает на непристойность и зазорность того общества, среди которого вынужден вращаться игрок. Словом, писатель рассуждает и как благочестивый богослов, и как опытный психолог, и как осторожный экономист.
Несправедливо было бы думать, что обличения, прещения и увещания древней П, еркви, обращенные к азартным игрокам, не имеют приложения к нашему времени. То правда, что теперь не существует тех самых игр, которые имела в виду древняя Церковь, не существует и многих обычаев, сопровождавших игры в прежнее время. Но изменились только формы, а сущность осталась одна и та же. Теперь нет азартной игры в кости, но выдуманы азартные игры в карты и рулетку. А главное, поведение, нравы игроков нашего времени совершенно одинаковы
Об авторе
Алексей Петрович Лебедев (2 (14) марта 1845 – 14 (27) июля 1908) – русский историк церкви, византинист, заслуженный профессор Московского университета, почётный член Московской Духовной академии. Алексей Лебедев родился 2 (14) марта 1845 года в селе Очаково, Рузского уезда Московской губернии. Отец, Пётр Мефодиевич Лебедев, за пьянство был лишён священнического сана и низведён в мещане; работал сельским учителем; был убит в драке. Мать, Александра Прокопьевна, определила сына в Перервинское духовное училище, где он учился плохо и не раз был под угрозой исключения. Затем он учился в Московской духовной семинарии, которую окончил в 1866 году и поступил в Московскую духовную академию, где был учеником профессора философии В. Д. Кудрявцева-Платонова. Под его руководством написал и защитил в 1870 году выпускное сочинение на философско-богословскую тему «Превосходство откровенного учения о творении мира пред всеми другими объяснениями его происхождения».
По собственному рассказу Лебедева, после окончания курса руководством академии ему было предложено на выбор занять одну из пяти кафедр в alma mater, а также кафедру метафизики в Киевской духовной академии. Свой выбор и дальнейшую свою научную судьбу Лебедев связал с кафедрой церковной истории, на которой прослужил более 25 лет. После утверждения в степени магистра уже с января 1871 года он стал исправлять должность доцента по классу общей истории церкви; в конце 1874 годы был избран, а в феврале 1875 года утверждён в звании экстраординарного профессора, победив в конкурсе такого претендента как В. О. Ключевский, выдвинутого ректором академии А. В. Горским. Уже первая работа молодого историка, вышедшая в 1873 году, посвящённая критическому анализу нескольких русских церковно-исторических сочинений вызвала резкую критику, а появившаяся в 1879 году докторская диссертация «Вселенские соборы IV и V веков. Обзор их догматической деятельности в связи с направлениями Александрийской и Антиохийской школ» вызвала неоднозначную оценку в печати и богословском обществе. Вскоре после выхода в свет диссертации, но ещё до её защиты появился первый критический отзыв (что, по мнению Лебедева, было невозможно без содействия секретаря цензурного комитета П. И. Горского, ускоренно согласовавшего издание критического отзыва), в котором автор обвинялся в неуважении к свидетельству Св. Афанасия, в приверженности протестантским воззрениям и превратном изображении святых отцов 1-го Вселенского собора. В вышедшей в 1900 году статье Горского «Голос старого профессора по делу профессора А. П. Лебедева с покойным профессором о. протоиереем А. М. Иванцовым-Платоновым» утверждалось, что критический отзыв также собирался написать и И. С. Аксаков в газете «День», однако Горский его отговорил; и А. М. Иванцов-Платонов, которого тот же Горский уговорил напечатать свою критику только после защиты диссертации. В обширном отзыве Иванцова, вышедшем в 1881 году отдельной книгой «Религиозные движения на Востоке в IV и V вв. Критико-исторические замечания» утверждалось: будто автор представляет ариан партией прогрессивной, умной, одаренной необыкновенными талантами; что будто, по суждению автора, ариане были истинными двигателями богословской науки и что они во всех пунктах догматического развития шли впереди православных; что будто, по мнению автора, Кирилл Иерусалимский был несомненный арианин; что будто автор восхвалял Евтихия как человека, обладавшего твердым и ясным умом; что, по представлению автора, Диоскор был истинно православным мужем; что будто в книге автора можно находить легкомысленное отношение к Григорию Богослову; что будто церковное учение, по мысли автора, есть результат соединения „Православия с ересью“; что будто вообще труд автора близко стоит к взглядам рационалиста Баура.
Полемика между профессорами продолжалась много лет и отношения между ними так и не наладились, продолжившись в других произведениях Лебедева. Диссертация также вызывала отклик заграницей, отзыв на неё написал А. фон Гарнак. В конечном счёте за Лебедевым закрепилась репутация либерала и приверженца «тюбингенской школы».
Защита диссертации состоялась 24 апреля 1879 года в присутствии епископа Можайского Алексия; в сентябре Лебедев был избран, а в ноябре 1879 года утверждён ординарным профессором Московской духовной академии по кафедре общей церковной истории. В августе 1885 года он был назначен на должность ординарного профессора церковной истории в Казанский университет, что означало ссылку в провинцию, но благодаря заступничеству ему удалось остаться в Москве. Спустя 10 лет, в сентябре 1895 года было отмечено 25-летие его службы в академии. За это период он подготовил 7 докторов богословия, церковной истории и канонического права и 13 магистров. В январе 1896 года по прошению был уволен из академии, которая, отдавая дань его трудолюбию и таланту, в 1899 году избрала Лебедева своим почётным членом.
С 1 сентября 1895 года он занял кафедру церковной истории Московского университета. В следующем году, 14 мая, он был произведён в чин действительного статского советника в 1898 году был удостоен звания заслуженного профессора университета.
Хотя А. П. Лебедев «политикой интересовался, но не занимался», его научные интересы, включавшие также судьбу Греческой церкви после падения Константинополя, вызывали
в отношении историка нападки со стороны консервативно настроенной части духовенства. В одном из отзывов Лебедев по своему дурному влиянию на студентов сравнивался с В. С. Соловьевым и С.Н. Трубецким. В конце жизни Лебедев, ознакомившись с перепиской митрополита Филарета (Дроздова), написал ряд статей, в которых он попытался развеять сложившееся устойчивое мнение о митрополите как о душителе свободной мысли в российском богословии Лебедев не принимал обвинений в антиправославии и пропагандировании протестантской идеологии. Он настаивал, что церковный историк должен стоять выше любой конфессиональности и рассматривать все христианские церкви и все христианские общины как единую семью, как единый народ Божий.
Напряжённо работая до последних дней жизни по 14–15 часов в сутки, Лебедев в последние годы почти ослеп.
Скончался неожиданно, 14 (27) июля 1908 года, «проболев всего 10 дней ползучей рожей, которой заразился в бане»; исход болезни решила неудачная операция трахеотомии, во время которой он умер от удушья. Был похоронен на кладбище Спасо-Андрониевского монастыря. Как отмечалось в некрологе: «Можно с полной уверенностью сказать, что давно уже у нас не было такого профессора, который бы за 30 лет деятельности успел написать и напечатать такую массу ценных, капитальных трудов…». Печатался он в «Русском вестнике», «Прибавлениях к творениям Св. отцов», «Богословском вестнике», «Душеполезном чтении», «Московских ведомостях» и др.
Был членом Общества любителей духовного просвещения, активным участником публичных богословских чтений в Москве. Среди его учеников – Н. Н. Глубоковский, А. А. Спасский, А. П. Доброклонский, И. Д. Андреев, А. И. Покровский, протоиерей А.В. Мартынов.
Примечания
1
С точки зрения современной физиологической науки рассказы о продолжительном посте подвижников не представляют ничего невероятного.
2
Подобно тому, как у нас на Руси в древности цари и царицы, а также бояре перед смертью принимали монашество или даже схиму.