— Я почувствовал теплоту, когда говорил с ней… чувство чего-то родного и… — Анкилу все еще был под впечатлением. — Пойдемте наверх, может там ещё кто-то есть…

Он подошел к груде пепла и вытащил медальон с красным рубином. Надев его на шею, он приблизился к стене и с трудом дотянулся до держателя давно сгоревшего факела. Дернув за держатель, он отошел на шаг.

Часть стены чуть-чуть отъехала, но застопорилась. Арким зачем-то сымитировал покашливание и одной рукой задвинул стену дальше в паз.

Открылся вид на длинный коридор, заваленный камнями, мусором и укутанный в толстый слой пыли. В конце коридора была каменная лестница. Поднявшись по ней, они оказались в холле дворца. Вся роскошь ожидаемо была покрыта слоем пыли, но кое-где, среди метрового слоя пыли и паутинных покрывал, проблескивала позолота.

— Что-то тут слегка грязновато, на мой взгляд… — Арким стряхнул с кожаного сапога пыльный комок паутины. — Сколько лет тут не убирались?

На стенах висели пейзажи и портреты с давным-давно окислившейся краской, с изображениями, которые невозможно разобрать.

— Это был наш семейный портрет… — Анкилу тронул картину с силуэтами шести человек. От прикосновения картина осыпалась трухой.

Анкилу отшатнулся.

— Похоже, что прошли сотни, многие сотни лет… — сказал Таргус. — Мебель и картины уже давно обратились в труху, осыпающуюся от веса паутины.

Мебель, к слову, уже осыпалась и лежала горками праха.

— Но… — Анкилу был подавлен. — Родители…

— Нужно выйти на улицу. — Таргус направился к двери, но добраться до неё не смог.

В месте, где каменный пол переходил в деревянный, он провалился.

— Ты цел? — с тревогой спросила подбежавшая к краю Спарк.

— Да, я в порядке! — ответил Таргус, поднимаясь из древесной трухи. — Здесь винный погреб!

— У-р-р-ра!!! — воскликнул Арким. — Ой. Разве это не та реакция, которую нужно показывать, когда речь о целом складе вина?

Остальные осторожно спустились вниз.

— Это вино заложил один из моих далеких предков… — Анкилу потрогал бочку, черную от помутневшего лака. Толстый слой лака защитил бочку от беспощадного действия времени. Но не её содержимое. Когда Таргус открыл медный кран, из него посыпался песок.

— Это даже не уксус. — заключил он, разглядывая песчинки, упавшие в ладонь.

Тут у Спарк появилось выражение лица, характерное для её "мгновенных озарений".