Таргус приступил к выполнению задания. Аккуратно разрезав бальзамическую ткань на груди Анкилу, он извлек из кармана мешочек с не кристаллизированной Пылью и насыпал контуры метки на иссохшей плоти. Когда метка была завершена, все присутствующие пронаблюдали тёмно-багровое сияние от Пыли на метке и то, как она приняла форму татуировки пятиконечной звезды. Таргус положил кусок кристалла в центр метки. Плоть на этом месте провалилась, как и кристалл.

— Похоже на сатанинский ритуал. — прокомментировал Арким, чуть поскрипывая сервоприводами. — Осталось только девственницу в жертву принести…

Он зачем-то уставился на Спарк.

— Чё ты уставился на меня?! — возмутилась она.

Таргус же внимательно смотрел за стремительным процессом восстановления плоти Анкилу. Очень быстро плоть наливалась жизнью, это было видно даже под бальзамирующими повязками, которыми был обмотан мальчик.

— Я что, живой? — поднял руки к лицу Анкилу.

— Живее всех живых. — согласился Арким. — Как дедушка Ленин. К слову о дедушках, мавзолеях и склепах… Знаешь как отсюда выбраться?

— Она такая добрая… как мама… — Анкилу содрал с лица бинты. — Выбраться? Знаю.

Под фонарем Аркима можно было разглядеть лицо мальчика. Тёмно-карие глаза, смуглая кожа, крупный нос, чуть больше среднего размера губы, татуировка в виде черепа в треугольнике на правой щеке, Арким бы назвал его внешность ближневосточной.

Анкилу поднял со своей груди упавший из ниоткуда свиток.

— Это видимо твой дневник от Бездны. — предположила Спарк. — Открой его.

Анкилу взялся за медную ручку и выдвинул из медного же футляра пергамент.