Тогда Аманта посмотрела на меня.

— Нет, я денег не дам, — сказал я. — А теперь, если другие не возражают, я приступлю к еде.

Фредди нахмурился.

— Хорошо, хорошо, Чарльз. Ты волен испытывать свою судьбу. Но не ожидай, что мы — Орвилл и я — прольем хоть слезинку, когда ты будешь корчиться от смертельных мук, лежа на этом полу.

Аманта поднялась со стула, чтобы уйти.

— Одну минуту, — остановил ее Орвилл. — Вы бы не хотели эээ… взять что-нибудь со стола и отнести обратно на кухню? Может быть, вот этот салат, например? Скажите, он не вреден для нашего пищеварения?

— Все вполне съедобно.

Тут Фреди, по-видимому, осенило.

— Почему бы вам не отобедать с нами, миссис Дезфаунтейн? Попробовать каждое блюдо? Все, что мы будем есть? Мы ведь не снобы, не так ли, Чарльз?

— Конечно. Присоединяйтесь к нам.

И с тех пор Аманта стала обедать вместе с нами.

В течение следующей недели Орвилл, Фредди и я перевезли необходимые личные вещи в особняк. Мы разместились в разных апартаментах, чтобы провести год под одной крышей согласно собственным вкусам.

Примерно месяц спустя в один из дождливых вечеров Фредди, размышлявший лежа на диване, принял из горизонтального сидячее положение и заметил:

— Знаете ли вы, что в округе широко распространено колдовство типа вуду?

— Образованный человек не верит в подобную чепуху, — презрительно усмехнулся Орвилл. Затем, встретившись с моим несколько недоуменным взглядом, высокопарно добавил: — В свое время я окончил школу бухгалтеров.

Фреди заерзал на своем месте и, махнув рукой в сторону Орвилла, сказал:

— Если колдун или колдунья, исповедующие вуду, укажут на кого-нибудь, тот умрет еще до захода солнца. Перст судьбы, если можно так выразиться.

При этих словах Орвилл поежился.

— Мне только что пришло в голову, что, возможно, нам следует опасаться не только одной Аманты.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Фредди, внимательно разглядывая собеседника.