Из всех писателей я какой-то особенной любовью люблю Достоевского и Маяковского. О них я не могу говорить без волнения, спазм в горле и опять… слез[ы]. Я не выношу, когда при мне плохо отзываются о них, я начинаю ругаться. И когда я прочла в «Огоньке», что снимается картина «Идиот», я, конечно, кое-как дождалась появления ее на экранах. Когда любишь писателя и видишь, что его экранизировали, хочется, чтобы эта картина заставила полюбить автора книги, чтобы потрясла, оставила бы глубокое впечатление, надолго бы перевернула душу. После наших замечательных последних фильмов («Летят журавли», «Дом, в котором я живу», «Тихий Дон», «Сестры») я ожидала, что такой же будет и эта картина. Но то, что я увидела на экране, было сверх моего ожидания. Я ревниво следила за артистами: как они воплощают героев «моего Достоевского». А потом забыла обо всем на свете и отдалась обаянию Настасьи Филипповны и князя. Скажите, откуда взялось это чудо – князь?! Откуда у него эти необыкновенные, именно мышкиновские, глаза? Откуда этот проникновенный, нежный голос? Да и откуда появился их обладатель Юрий Яковлев? А Ганя? А Рогожин, с его грудным, иногда звучащим по-детски обиженным голосом? Вы представляете, честное слово, я в первый раз испытываю такое чувство, когда чувствуешь человека на экране так, будто он стоит рядом с тобой. Мне казалось, будто я вижу рядом с собой лоснящееся нечистое лицо Лебедева, запах винного перегара и никогда не чищенного рта его. Мне даже было плохо от омерзения. По-моему, такого совершенства не достигал еще ни один кинофильм. А у Вас было когда-нибудь такое чувство, что после этой картины (не именно «Идиота») Вы больше ничего не можете смотреть, всё Вам не нравится? Вот такое сейчас творится и со мной. После «Идиота» я еще не видела ни одной картины, только вот пойду на «18-й год»! Что «Тихий Дон» перед «Идиотом»?!!

Я очень прошу Вас, если дойдет до Вас это письмо, ответьте мне, пожалуйста, если, конечно, сможете. А если нет, то я прошу Вас в каком-нибудь из журналов напишите о Юрии Яковлеве, Никите Подгорном и о Пархоменко. О Юлии Борисовой я уже знаю, и, действительно, она будет изумительной Наташей Ростовой: с большим ртом, черноглазая, с торчащими лопатками, «худая и бледная». Именно такой мне и представлялась Настасья Филипповна, натура мечущаяся, не могущая поверить в себя, симпатичная и в то же время отвратительная женщина. Мне кажется, что она именно мечется, одновременно, чтобы заглушить внутреннюю боль и в поисках удовольствий, а не ищет. Если бы она искала, чего-то добивалась бы, то она, может, и поверила бы в себя, пошла бы с князем. А князь? Когда читаешь книгу, то испытываешь глубокую жалость к этому милому человеку, попавшему сразу в мир подлостей, грязи и гадости. По Достоевскому это – положительный герой, но герой жалкий, раздавленный, идиот. А разве должен вызывать к себе жалость герой положительный? Ведь нет же. Когда смотришь картину, то у тебя такое же чувство, как и при чтении книги. Но в то же время князь – Яковлев гораздо симпатичнее. Вы, конечно, читали рецензию на картину в журнале «Искусство кино». Не знаю, не понравилась мне эта рецензия, может быть, потому, что ожидала я не анализа творчества Достоевского и короткого упоминания о прекрасной игре артистов, а теплого слова об артистах, о коллективе режиссеров, операторов, костюмеров и всех, кто вложил в эту картину свой труд. Только в последних главах говорится о работе и методах режиссера. А может быть, прав автор: наверное, так и пишутся рецензии?

А какая музыка сопровождает действие!!! Какая изумительная, красивая, волнующая музыка!!! Вот, кажется, и вся исписалась.

Я прошу Вас очень, передайте большое спасибо всем, кто еще раз так прекрасно обессмертил имя моего Достоевского, вашего Достоевского.

Теперь я жду фильма о Маяковском – «Маяковский начинался так…» Видела я кадры из этого фильма в «Советском экране». Что-то не нравится мне позирующий, эффектно-красивый Лановой. Ведь Маяковский был очень прост. Не знаю, еще рано судить, я ведь не видела картины. Но пусть уж лучше не фасонят и не позируют.

Напишите мне, пожалуйста. Особенно о князе. Я просто потрясена его глазами, изумительнейшими глазами. Я живу в городе Ереване, Армянской ССР. Мне двадцать лет. В будущем году я кончаю педагогический институт, литературный факультет (чуть было не написала эту фразу в переводе с армянского). Меня зовут Элла Гильнер.

Ну, всё. Мне хочется поцеловать Вас, можно? Но ведь я еще не такая большая, только в октябре я буду праздновать свое двадцатилетие. Целую Вас крепко. Элла.

Мой адрес: Армянская ССР, г. Ереван, ул. Гнуни 15, IV под., кв. 51. Гильнер Элле.

P. S. Да еще я хотела спросить, будет [и]ли нет сниматься или уже снимается вторая серия? По всей вероятности, в ней будут объединены остальные три части. Представляю, что за феноменальное явление будет эта картина. Меньше всех мне понравились сестры Епанчины, особенно Аглая. Ведь Аглая по книге совсем не такая. Она должна быть эффектно красивой, помните, князь говорит: «Вы так же хороши, как Настасья Филипповна». Но, по-моему, нельзя, ни в коем случае, сравнивать этих двух актрис. Аглая хороша, но всё же это не Аглая. И еще не понравилась мне Варя Иволгина. Буквально все артисты вжились в свою роль, а она играет, и эту игру неприятно чувствуешь. Особенно в сцене, когда Варя, не выдержав, начинает кричать и такой жест у нее сопровождает слова «чтобы эту бесстыжую отсюда вывести», не хорошо. Зато Ганя превосходен, и мать его, Нина Александровна, когда она полным муки голосом останавливает своего сына.

«Дорогой товарищ Пырьев»

И еще, обязательно напишите, как Ваше отчество, чтобы я могла Вам написать. Если Вы не напишете, ничего, но мне бы очень хотелось знать, дошло ли до Вас мое письмо. И я, как Фердыщенко, говорю: «А я к Вам писать буду». Вы, наверное, много получаете таких писем. Очень хотелось бы знать, что Вы на них отвечаете, и так же ответить и мне. До свидания. С приветом Элла. 14/VII 58 г.