– Они неизвестно где пропадают вечерами, – Марко внезапно расхохотался, запрокинув голову.
На нас стали оборачиваться, злобное бормотание понеслось вслед. Какая-то старуха в грязном платке, ковылявшая за нами, так и норовила толкнуть Марко узловатой палкой.
Намек его был вполне понятен.
– Марко, как ты можешь шутить при таких делах?
– Ну, а что прикажешь делать?
За разговором я так отвлекся, что оказалось – мы давно пропустили нужный мне поворот и теперь двигались по улицам, совсем незнакомым. Не Марко шел со мной, а я увязался за ним, но это уже не имело значения, другая мысль мучила меня, казалась очень важной. Я медленно произнес:
– Я бы мог рассказать о куда больших странностях…
Он вопросительно оглянулся.
– В середине лета… Или нет, даже раньше. Словом…
Словом, в ответ я рассказал о ночных шагах на лестнице. Он внимательно слушал. Потом переспросил:
– С какой стороны двигался этот человек?
Я задумался.
– Я не могу сказать точно. Он спускался по лестнице. И у него был ключ от двери.
– Судя по тому, как ты говоришь, по лестнице мог спускаться кто-то из мастеров, Пьетро, Доминико, – принялся перечислять Марко. – Или Венцо. Или… я.
Я покосился на него. Нисколько не смущаясь, Марко продолжал:
– Если бы этим человеком оказался, скажем, Доминико или Антонио, он бы прошел мимо моей комнаты, так как живут они дальше всех от лестницы, тогда, пожалуй, я бы тоже слышал. Но, признаюсь, я не помню о таком происшествии. Исключим, что в ту ночь я спал как убитый, обычно мой сон довольно чуткий. Остается предположить: этот человек вышел из комнаты, которая ближе, чем моя, к лестнице. То есть, Ла Мотта или Пьетро. И ты слышал эти шаги лишь единожды?
– Да. Больше ни разу, – подтвердил я.
– А когда он вышел, он запер дверь, или она осталась открытой? – допытывался он.
Этого я вспомнить не смог.
– Ключ от двери… ключ от двери… – несколько раз задумчиво повторил Марко. – Но почему ты решил, что эта история может быть связана с письмами?