– А ключи? Откуда он взял ключи?

По лицу отца Бернара скользнуло недоумение.

– Они у него имелись с самого начала.

– Ключи были только у Антонио, – возразил я.

– Это не так, Ансельми, – вдруг сказал он.

Удивленный и обескураженный, я старался поймать его взгляд.

– Вы… Назвали меня Ансельми, отец Бернар.

Но он ускользнул от меня, как-то смешался, провел по лицу, словно хотел отбросить что-то, мне невидимое. Потом отвернулся и произнес одно короткое слово:

– Прости.

Стараясь убрать неловкость, он продолжал почти невозмутимо:

– Отчего ты решил, что свечи… особенные?

– Я просто подумал, отец Бернар. Раньше, когда собирались в жилище, часто вспоминали о Венеции, и многое услышал из разговоров, я ведь понимаю их язык. Они не очень церемонились с тем, кто, по их мнению, должен исчезнуть с этого света, – печально довершил я.

– Да, я тоже про такое слышал, – он вздохнул. – Когда мне довелось там побывать.

– Вы были в Венеции?

– Нет, Корнелиус, я не заходил так далеко, но я говорю об Италии. Из таких же историй я знаю, как они… хм… – он замялся. – Прибегают к некоторым средствам, чтобы избавиться от соперника или наказать провинившегося. Но они не исключение, думаешь, здесь не поступают также?

– Наверно, – равнодушно согласился я на его предположение, что и у нас кому-то по соседству ничего не стоит замыслить убийство. – Но что же мне теперь делать?

Ответ пришел не сразу, а услышав его, я всполошился.

– Тебе пока не надо возвращаться в жилище.

– Но ведь он ушел! – воскликнул я.

– Ты уверен в этом?