Настоящее сострадание – не просто слова, оно проявляется в действии, сострадание без действия не есть истинное сострадание. Пока великое сострадание не возникло, не будет и окончательного достижения – становления Буддой. И даже если в практике возник небольшой навык, но нет сострадания, можно ступить на ложный путь и навредить людям.
Любое живое существо – душа Вселенной, заменяет Вселенную в словах и поступках. Мышление, соответствующее человеческой морали (Дао), соответствует мышлению небесного Дао, ещё более соответствует законам Вселенной.
Что значит обучаться буддизму? Любить другого как себя самого – это и есть учение Будды. Без великого сострадания стать Буддой невозможно. Верующий в первую очередь должен любить Родину, любить семью, любить окружающих. Желающий практиковать Дао Неба сначала практикует Дао человеческое, когда же гуманность достигнет совершенства, тогда естественным образом обретается небесное Дао.
Люди, у которых нет великого сострадания, никогда не смогут понять других, сердца их закрыты, они не в состоянии понять даже самих себя, после смерти в лучшем случае становятся бесприютными душами и бродячими духами, в худшем случае становятся камнями. Великое сострадание является единственным мостом, связывающим с Буддами и Бодхисаттвами. Великое сострадание начинается с любви, нет любви – не будет и великого сострадания, без великого же сострадания не добиться абсолютного и окончательного просветления. Занимаясь практикой, питайся чувством заботы о живых существах, ставь высокие цели в жизни, будь самоотвержен в практике, в обучении, люби всех живых существ.
В буддизме сострадание считается трансформацией любви, без любви теряется смысл человеческой жизни. Но эта любовь должна быть спонтанной, только в этом случае она имеет смысл, любовь же, достигаемая усилием, теряет первоначальный смысл. Всю жизнь человека сопровождает любовь между мужем и женой, любовь между родителями и детьми, любовь между братьями и сестрами, любовь между друзьями. Если человек говорит, что жизнь не имеет смысла, я уверен, что в сердце у него нет любви или недостаточно любви, и он жаждет любви. Любовь является потребностью роста, тем более потребностью практики.
Любовь не есть Будда, любовь всего лишь порог на пути к Будде, когда преодолеешь этот порог, тогда сможешь увидеть Будду, стать Буддой.
Что плохого в любви? Любовь есть свойство святого, есть воплощение святого. Стремление к любви является стремлением к святому. Только святой умеет любить, только мудрец осмеливается дарить любовь. Любовь единственно достойна воспевания. Без любви нет жизни, без любви нет счастья, без любви нет мира.
Ваньсин не идеалист, не реалист, он приверженец подлинности.
В глазах простых людей просветлённый существует сам по себе, держится на отдалении. На самом же деле, в сердце его пребывают все, он сосуществует со всеми, он рядом с ними. Он является абсолютно индивидуальным, но в то же время и идентичным со всеми, он понимает обычного человека, его же простой человек не понимает. Он идентичен с телом простого человека, но простой человек не идентичен с его телом.
Мысли просветлённого человека нельзя мерить мирскими мыслями. В глазах его рождение не имеет рождения, смерть не имеет смерти, любовь не любовь, ненависть не ненависть; удача не удача, неудача не неудача. Это потому, что просветлённый превзошёл все понятия, он даже не чувствует, что уже достиг просветления, ведь он слился воедино с исконным сознанием.
Для ума всё новое, всё впервые, для подлинного же «я» все уже испытано давно. Боится смерти ум, подлинное «я» никогда не боится смерти, никогда не умирает.
Рождение – это когда разум рождается, смерть – это когда разум умирает, подлинное же «я» никогда не рождается и не умирает. Практика должна выйти за рамки разума и его категорий, лишь тогда сможешь поднять свой уровень.
Опустоши свой ум – и возникает Дао. В противном же случае Дао будет вытеснено умом. Не измеряй Дао своим умом, очисти ум и сможешь познать Дао.
Древние, говоря о том, что не стоит спать, не имели в виду, что тело должно оставаться без сна, имели в виду созерцателя, превосходящего сознание. Тело рождается и умирает, остаётся молодым и стареет, находится в движении и пребывает в покое. Созерцателю же ничто из этого не присуще. Ему не нужен отдых, он никогда не будет исчерпан, всегда энергичен, всегда молод.
Наивысший уровень созерцания – это достижение отсутствия «я», конечный результат, с помощью которого можно слить себя воедино со всеми вещами. Созерцание не является независимым, но является целым, пустотой и небытием. Пока остаются созерцатель и созерцаемый, это значит, что ты не пришел домой.
Если же ты делаешь всё с сердцем, полным жажды и устремления, мудрость, богатство, любовь не возникнут, затем же и вовсе иссякнут.
Делай то, чего больше всего боишься – только встретившись лицом к лицу с этим, сможешь преодолеть его. Бегство же, укрытие – не вариант.
Во времена династии Сун Чаньский наставник Юнмин сказал: «Когда вера – без осознания, возрастает непонимание, когда осознание без веры, возрастает порочное понимание». Не настаивай ни на чём, выйди за пределы всех понятий; любовь и ненависть, победа и неудача, бедность и богатство, рождение и смерть, боль и покой, радость – всё это ненастоящее, фальшь; созерцателем наблюдай за ними как за «аксессуарами», теми, что принадлежат созерцателю.
Используя глаза, смотришь, используя сердце, наблюдаешь, способность к наблюдению – сердце, наблюдаемое же – бедность, богатство и эмоции, разные химеры. То, что не имеет образа, принимаешь за образ, безымянное наделяешь именем. Образ созерцателя не имеет образа, имя созерцателю безымянный.
Образ во время медитации это отсутствие образа принятое за образ, увидеть его лишь мудростью возможно, не глазами. Настоящее наблюдение – увидеть всё и не увидеть ничего.