Всего нагляднее эта реакция проявилась в области нравов. Так называемые новые богачи (нувориши), нажившиеся на спекуляциях национальными имуществами, поставках в армию и даже преступным путем, не только не скрывали своего богатства, но нарочито выставляли его напоказ. Они стремились насладиться всеми доступными за деньги удовольствиями, причем делали это грубо, вызывающе, как это свойственно выскочкам.
Светская жизнь — салоны, балы, — почти полностью прекратившаяся в Париже во время террора, возобновилась с еще большим блеском. В моду вошли экстравагантные прически вроде стриженых затылков, будто подготовленных для ножа гильотины, полупрозрачные наряды дам и эпатирующие формы досуга, например ночные танцы на могильных плитах кладбища Сен-Сюльпис. На балах тон задавали жены банкиров, политических деятелей и жертв политических репрессий — красавицы Тереза Тальен, Франсуаза Рекамье, Жозефина Богарне.
Политическая реакция нашла выражение в постепенном разрушении той системы властных учреждений, которую выстроили монтаньяры в период террора. Была сужена компетенция некогда всесильных комитетов общественного спасения и общей безопасности, восстановлены законные формы судопроизводства, упразднена Парижская коммуна. В Конвент вернулись изгнанные из него или покинувшие его в страхе перед репрессиями жирондисты и монархисты-конституционалисты. Одновременно депутаты «болота» начали расправляться с теми «террористами», кто в свое время покинул Робеспьера и теперь пытался приспособиться к новой политической обстановке. В декабре 1794 г. был осужден на смерть и гильотинирован палач Нанта Каррье. В марте 1795 г. за соучастие в «тирании Робеспьера» Конвент декретировал арест Бийо-Варенна, Колло д’Эрбуа и др. Прах «мученика революции» Марата был вынесен из Пантеона.
В области религиозной политики термидорианский Конвент отверг эксперименты монтаньяров с культами Разума и Верховного существа и сделал шаг к примирению с католиками, как принявшими гражданское устройство духовенства, так и отвергавшими его.
Постепенно термидорианцы ослабили и государственный контроль над экономикой. В сентябре 1794 г. Конвент продлил действие законов о максимуме, однако не подкрепил это решение мерами принуждения против спекулянтов. Одновременно термидорианцы передали в частные руки несколько национальных мануфактур и упразднили государственную монополию внешней торговли. Все эти перемены увенчала полная отмена законов о максимуме 24 декабря 1794 г.
Восстановление свободы торговли в условиях глубокого экономического кризиса, в котором находилась Франция после пяти лет революции, привело к резкому падению курса ассигнатов: в марте 1795 г. он составил всего лишь 15% от номинала. Крестьяне отказывались продавать продукты за бумажные деньги. Приостановился подвоз продовольствия в большие города. Весной 1795 г. рынки Парижа, Лиона, Бордо, Тулузы зияли пустыми прилавками. В лавках, где еще торговали, цены взлетели на заоблачную высоту и продолжали расти. По расчетам историков, стоимость жизни в Париже по сравнению с 1790 г. выросла в 10 раз!
Обнищание широких слоев городского населения вызвало восстания в Париже в апреле и мае (жерминале и прериале по революционному календарю) 1795 г. Оба они прошли под лозунгами «Хлеба и Конституции 1793 г.!». Эти выступления свидетельствовали о ностальгии санкюлотов по тем временам, когда они были силой, с которой было вынуждено считаться правительство монтаньяров. Народные восстания в жерминале и прериале были сурово подавлены регулярными войсками и Национальной гвардией. Преследованиям подверглись последние из видных монтаньяров, остававшиеся в Конвенте, в том числе и художник Давид.
Поражение народных восстаний воодушевило роялистов, которые вновь, впервые за много лет, подняли голову во Франции. Перемены в стране, казалось, давали им некоторую надежду на восстановление монархии. В сентябре (вандемьере) 1795 г. они подняли мятеж в Париже с целью свергнуть республику. Роялистские мятежники взяли в осаду Конвент. Тогда на выручку правительству пришли молодые революционные генералы, после 9 термидора впавшие в немилость у правительства, в том числе Бонапарт. Прямо на улицах столицы он расстрелял мятежников картечью из пушек.
В период затишья между народными восстаниями и мятежом роялистов Конвент разработал новую конституцию. Как и предыдущая, принятая в 1793 г. монтаньярами, она учреждала во Франции республиканский строй. Но в основу ее были положены принципы, на которых базировалась монархическая Конституция 1791 г., причем с поправками на накопленный с тех пор опыт революции.
Конституция 1795 г. (или III года республики) восстанавливала цензовое (ограниченное) избирательное право и двухстепенную систему выборов. Причем особенно высокий имущественный ценз был установлен для выборщиков. Во Франции ему удовлетворяло всего лишь около 30 тыс. человек. В основу конституции был положен принцип разделения властей. Высшая законодательная власть принадлежала двум палатам — Совету пятисот и Совету старейшин. Законотворческие функции между ними были разделены. Совет пятисот выступал с законодательной инициативой и обсуждал законопроекты, но окончательно утверждал их лишь Совет старейшин. Обе палаты ежегодно обновлялись на одну треть. Исполнительная власть вручалась Директории из пяти членов, которая назначалась Советом старейшин по представлению Совета пятисот. Полномочия местных властей были ограниченны. Они подчинялись Директории.
В конституции чувствовалось стремление учредителей создать гарантии против диктатуры какого-либо одного института власти или политической партии. С этой целью обеспечивался баланс между обеими законодательными палатами и устанавливался сложный способ избрания Директории. Кроме того, специальными декретами Конвент постановил, что не менее двух третей законодательных палат должно быть избрано из числа членов самого Конвента.
В ноябре 1795 г. завершились выборы в законодательные палаты, и, согласно новой конституции, была сформирована исполнительная власть — Директория. Ее именем также называют республику 1795—1799 гг., когда действовала Конституция 1795 г.
Развитие Франции в период Директории определялось двумя противоречивыми тенденциями.
Преодолевая инерцию прежних лет революции и собственные ошибки, правительство сумело обуздать инфляцию. Это позволило преодолеть экономический кризис первых лет революции. Во второй половине 90-х гг. начался рост промышленности, сельского хозяйства и торговли.
Но улучшение экономического положения, вопреки общему правилу, не способствовало политической консолидации общества. Новое правительство было вынуждено вести борьбу на два фронта — против монархистов, включая и их непримиримое крыло (роялистов), и остатков партии монтаньяров-якобинцев. Причем оно не стеснялось в борьбе с монархистами звать на помощь якобинцев, и наоборот. Такая тактика заключения союзов то с одной, то с другой из крайних партий получила название «политика качелей».
В апреле 1797 г. состоялись промежуточные выборы в законодательные палаты, на которых монархисты добились успеха. Возникла реальная угроза реставрации монархии. По решению законодательных палат была прекращена продажа национальных имуществ. Во Францию в большом числе стали возвращаться эмигранты и неприсягнувшие священники. В этих условиях результаты выборов были аннулированы, 177 депутатов-монархистов арестованы и высланы за границу, частично в Гвиану. Одновременно преследованиям подверглись вернувшиеся во Францию эмигранты и неприсягнувшие священники.
Попытка монархической реставрации, обеспокоившая общественное мнение, способствовала росту популярности якобинцев. В мае (флореале) 1798 г. Директория провела декрет о проверке полномочий вновь избранных депутатов. Благодаря этой уловке ей удалось помешать избранию в законодательные палаты 106 кандидатов от оппозиции.
Директория проводила политику революционных аннексий, начало которой положили еще Законодательное собрание и Конвент. В апреле 1795 г. был подписан мирный договор с Пруссией, в июле — с Испанией. В мае 1795 г. был заключен союзный договор с Батавской республикой, образованной французами вместо независимого государства Соединенные провинции (Голландия). По этому договору Франция получила 100 млн флоринов компенсации и разместила на территории союзного государства свой 25-тысячный экспедиционный корпус. Наконец, в октябре 1795 г. были аннексированы Южные Нидерланды (будущая Бельгия).
В 1796 г. Франция нанесла сокрушительный удар по остаткам анти-французской коалиции на континенте — Австрии и Пьемонту. Главные силы французов были сосредоточены на Рейне. Однако исход войны, вопреки ожиданию, решила армия, действовавшая в Северной Италии. Ею командовал генерал Бонапарт. В этом походе впервые во всем блеске проявился его полководческий талант. За несколько недель Бонапарт разгромил выдвинутые против него силы австрийцев и пьемонтцев и уже в мае заставил Пьемонт заключить с Францией мир. Затем его войска заняли всю Северную Италию, вплоть до Венеции и Папской области. На оккупированной территории были образованы марионеточные государства — Цизальпинская (т. е. расположенная «по эту сторону» Альпийских гор) и Лигурийская (бывшая Генуэзская) республики. В конце концов Австрия потерпела поражение и в октябре 1797 г. близ местечка Кампоформио подписала с Францией мирный договор, по которому признала французские завоевания на левом берегу Рейна, в Северной Италии, а также на островах Средиземного моря, включая остров Корфу. Венеция осталась под властью императора. Спустя несколько месяцев, в апреле 1798 г., французы быстро завоевали Швейцарию. Она была расчленена и частью аннексирована, а частью превращена в союзную Франции Гельветическую республику.
Эти победы вскружили голову и Бонапарту, и членам Директории, которые решили поставить на колени последнего еще не сложившего оружие противника — Великобританию. Поскольку две экспедиции, организованные французами на Британские острова (в Ирландию) в 1796 и 1798 гг., закончились полным провалом, было решено нанести удар там, где его меньше всего ждали, — в Египте. Эта страна формально никак не была связана с Великобританией. В ней правили мамлюки, которые находились под верховной властью турецких султанов. Но Египет контролировал кратчайший путь из Европы к сердцу британской колониальной империи — Индии. Завоевав его, Франция не только компенсировала бы колониальные потери, понесенные ею в войнах XVIII в., но и стала бы угрожать британским владениям в Южной Азии.