– Вы знаете правила, – невозмутимо отозвалась монахиня или как там ее правильно называть?

– Знаю, – вздохнул мужчина и, обращаясь к нам, предложил:

– Выходите по-хорошему.

Мне немного стало легче. Когда бежал, казалось, помру от недостатка воздуха, первые мгновения после остановки не мог отдышаться, а сейчас получилось ответить вполне нормальным голосом:

– Сами заходите.

Поиграв желваками, мужчина уточнил:

– Боишься?

– Кого? – Я удивленно осмотрелся: – Вас, что ли? Вы не знаете, что такое стража, – гордо выпятил грудь, – мы и не таких обыгрывали!

Мужчина, разочарованно вздохнув, накинул капюшон. Вся толпа Падших развернулась и спокойным прогулочным шагом двинулась от ворот Фамилиста.

Я удостоился странного взгляда от Анни-Леи.

«У девчонки железные нервы», – промелькнула мысль. Магия, Падшие, стычки, взрывы – до сих пор не впала в ступор. Вот только не говорит…

Внезапно девушка четко отчеканила красивым, звонким, просто замечательным голосом:

– Ну ты и придурок!

Лучше бы промолчала…

Пожилой гном бахнул по крепкому столу пудовым кулаком, отчего подпрыгнули не только чашка, папки с бумагами, красивая дорогая чернильница с пером, но и я в кресле.

– Ты что творишь! – заревел Капитан, привстав из кресла и положив на стол объемистое брюхо. – Задача «ночного отделения» разбирать жалобы горожан, а не разносить к чьей-то матери Сантей!

– Но я не разносил город! Пытался оторваться от Падших…

– Что? – повторно заорало начальство, надрывая глотку. – Я тебе не милочка из пансиона младых девиц всякую чушь жевать! Это вот что? А? – Немного скинув обороты, Капитан Южно-третьего отделения стражи, добропорядочный господин Эрнт Кройнтурен, известный ценитель прекрасного, то бишь цветов, потряс зажатой в пухлой руке пухлой папкой.

Капитан рванул застежку, отчего металлическая вещица со свистом пролетела через комнату и обиженно звякнула об стенку, схватил первый лист и стал зачитывать:

– «Третьего дня темной седмицы месяца туманов неизвестные ворвались в мою лавку, затоптав по ходу две дюжины связок мерной ткани, выбив входную и заднюю дверь, окно, затоптав любимую клумбу моей дражайшей половины…» – Капитан зло припечатал лист к столу, схватив следующий: