Тетерев

На одном большом и значимом производстве, мечтая об отпуске уже три года, работал маленький начальник. Трудился он много, хотя любил и у кулера посудачить, и в столовой посидеть. Но однажды случилась странная оказия: зашел к нему ранним утром в кабинет один из семи подчиненных, а начальник — тетерев.

Быстро все на предприятии прознали о невероятном превращении, немало удивились, но делать ничего не стали. А что тут сделаешь? Сотрудник-то никаких предписаний не нарушал и, даже будучи птицей, со своими обязанностями справлялся: на кого надо квохтал, в монитор с умным видом таращился, на совещаниях смотрелся серьезно и даже угрюмо.

Но вскоре обычно тихий и смиренный маленький начальник стал досаждать коллегам, перекраивая размеренную жизнь предприятия. Он, распушив хвост, атаковал столь любимый ранее кулер почти ежедневно, пока один из средних начальников не сообразил, что надо подчиненному поилку специальную обустроить. А однажды, попав в столовую, тетерев так нервно и жалобно раскудахтался, что сразу все поняли: надо из меню птицу убирать, а то неправильно это как-то получается.

Недолюбливать стали простые работяги тетерева, а начальство его, наоборот, кичиться стало перед другими начальствами: какое у них, мол, производство передовое, и какой особый маленький начальник трудится.

Позеленели от зависти руководители других производств и тоже решили себе птиц нанять. Да каких выбирали — что там нашему тетереву! Были то и роскошные павлины, и прекрасные райские птицы, а в одном аналитическом бюро засел настоящий императорский пингвин. Разумеется, маленьким конторкам и частным фирмам, чтобы не отставать, тоже приходилось брать на работу пернатых, правда, они могли себе позволить только голубей, ворон да воробушков.

Увы, в отличие от тетерева, который уже много лет трудился маленьким начальником, другие птицы стажа не имели и не всегда со знанием дела подходили к своим обязанностям. Могли по неопытности и полную глупость учудить: помет на рабочем столе оставить, коллегу клюнуть, гнездо начать из важного документа вить.

А на одном вертолетном заводе страус даже лягнул фрезеровщика насмерть. С недоверием относились высокие начальники к высказываниям о том, что птицы по природе своей тунеядцы и работать совершенно не желают. Как же не желают, если сидят на местах безвылазно, к семьям не стремятся и об отпусках не заикаются?

Догадались начальники, что все жалобы преувеличены и преследуют цель очернить новых перспективных сотрудников из страха недостойно выглядеть на их фоне. Лишения премий и несколько выговоров вернули трудовой процесс в прежнее, если не лучшее, русло. Наиболее продуктивными были те центры и отделы, где птица имела должность административную, а то и начальственную, с отдельным кабинетом или даже секретарем. Это лишний раз подтверждало высокую ценность новых сотрудников.

Казалось бы, пусть все идет своим чередом, но тут из одного центра занятости Наверх поступил тревожный звонок. Сообщали о голубях, столпившихся у здания и занявших даже некоторые крыши. Неужели все из-за того, что им никогда не полагалось пособия по безработице, или дело не только в этом? Наверху заволновались и, сделав несколько звонков для прояснения ситуации, пришли в ужас. Пернатые оказались настолько организованными, что смогли начать несанкционированные митинги в каждом городе — у каждой конторы, на всех площадях и в каждом парке!

Сколько же трудностей пришлось перебороть чиновникам и министрам, чтобы сгладить получившуюся ситуацию и избежать вооруженных столкновений! Были введены льготы для всех предприятий, где больше половины сотрудников являлись птицами, а для тех, где их было меньше десяти процентов, установлен новый налог; ДТП с участием птицы стало «уголовно» приравниваться к ДТП со смертельным исходом; был рассчитан прожиточный минимум для каждого вида пернатых; велись масштабные работы по поводу страхования и регистрирования…

Не забыли Наверху и о культурном аспекте, но, несмотря на штрафы, увольнения и общественное порицание, то тут, то там всплывали неприятные ситуации: многочисленные суды с птичьими хозяйствами, не желающими закрываться, «яичные забастовки», прения с музеями и частными коллекционерами по поводу чучел, появление активистов с совершенно бредовым лозунгом «Рептилии ничем не хуже птиц!» и черт знает что еще.

К счастью, общество могло спокойно продолжать функционировать, ведь взамен уволенных, бастующих, арестованных и погибших в результате участившихся несчастных случаев кадров-людей теперь всегда можно было найти отличного кандидата-птицу, готового работать за меньшие деньги и на меньшей площади. Вскоре каждый оперившийся индивид не только имел возможность трудоустройства, но и располагал богатым выбором будущих профессий. Разумеется, передовая общественность понимала, что мало какие изменения для всеобщего блага проходят гладко, и изолировалась на своих островах и виллах, чтобы дать менее сознательным лицам свыкнуться со сложившейся ситуацией.

Эти события отразились на жизни гражданина Н, который, отдыхая на морях, и слыхом не слыхивал о происходящих переменах, пока не пришла пора возвращаться домой. В аэропорту он узнал о первых птицах-диспетчерах и бессовестном саботировании работы пилотами, по каким-то причинам отказывающимися понимать указания от новых сотрудников.

Многие месяцы, в течение которых человечество сталкивалось с трагическими «шероховатостями» на пути к лучшему будущему, не рискнувший лететь самолетом Н пытался добраться домой. Немало пережил он приключений, терялся в джунглях, дрался с бродячими собаками и даже надолго застрял в бомбоубежище из-за, как сказали в новостях, «упреждающего подавления неочевидного восстания» генералом-туканом.