– Ворует?
– Ага, – кивнул я, сочиняя на ходу. – Ловил не раз, но сделать ничего не могу, у него есть покровители.
– Вот так всегда, – рубанул воздух ладонью немец, – как нормальный человек, так его «жмут», по жизни или по службе, неважно. А всяких гнид прикрывают родственнички и различные покровители! Тьфу ты, – немец смачно выругался, где слово «шайзе» было самым приличным. А я вдруг подумал, что мне все это очень знакомо. Ведь действительно, в Германии, да и во всех «цивилизованных» странах, сейчас царит коррупция и воровство. Это нормальное явление сейчас, да и в двадцать первом веке вся борьба с коррупцией сводилась к тому, чтобы прижать мелких чинуш, а рыбка покрупнее как хапала, так и будет.
Фридриха я оставил отдыхать и наслаждаться кофе. Сам же вернулся к дому майора вермахта. Соседи ходили туда-сюда, и никто не обращал на меня внимания. Я, конечно, предусмотрительно старался скрывать свой интерес к дому и проходить внутрь осторожно, чтобы никто не видел, куда именно я иду, но кто-то, возможно, меня и видел. А вообще, думаю, что если меня до сих пор не взяли за задницу гестаповцы, значит, пока и не обратили внимание на одинокого штабсинтенданта, праздно шатающегося по Кенигсбергу.
Сегодня я все же решил покормить пленника, жалко стало, если честно. Тот внимательно выслушал мою речь, сопровождавшуюся угрозами, и решительно кивнул. А требовал я лишь одного – молчания. Если фриц будет паинькой, то и поест, и даже коньяка выпьет, но если только вякнет, умирать он будет долго. Тот был уже достаточно измучен, чтобы пытаться храбриться, поэтому легко согласился. Все время, пока он ел, да и пил тоже, я держал рукоять пистолета у него над головой. Надо отдать должное выдержке и уму майора, он даже не пытался говорить. Молча съел все, что я ему принес, и выпил почти стакан коньяка. Я вернул ему кляп в рот и связал. Надо заметить, что вязал я его, стараясь не перетягивать, но в то же время так, чтобы не смог освободиться. Это трудно, на самом деле, но мне не хотелось, чтобы на майоре были следы пыток. Хотя я все равно его планировал уничтожить взрывом, тогда, может, и не нужно столько усилий…
Вернувшись к наблюдению – если честно, то уже порядком надоело сидеть возле окна и пялиться на сад и резиденцию гауляйтера, – я уставился на объект. Внезапно в голове всплыли мысли о жене и ребенке, который должен был уже родиться. Как же хочется домой… Черт, ведь зарекался не вспоминать, а опять туда же. Нельзя на задании думать о доме и семье, спалишься. Вновь натянув на себя маску безразличия, я поймал себя на мысли, что передо мной, точнее в саду гауляйтера, что-то происходит.
– Твою мать, так это ж слуги… – Именно так. В саду расставляли столы и кресла, ну, или стулья, просто вид у них больно царский, можно и креслами назвать. Чуть позже начали таскать приборы и накрывать столы белоснежными скатертями. Так-так, похоже, к вечеру здесь планируют вечеринку. Ну-ну, я тоже в ней поучаствую, только хозяева об этом еще не знают!
По улицам гуляли усиленные патрули. Нет, дома никто не проверял, все же у себя в тылу находятся, чего им волноваться. Делалось все скорее привычно, чем специально. А зря. Я сквозь занавеску наблюдал за тем, что происходит вокруг, а иногда отрывался и ходил в другую комнату, которая выходила окнами на улицу. Там и видел патрули. Чего-то я как-то не подумал о том, что патруль может быть расположен прямо возле подъезда. А, да и фиг с ним, мой путь отхода все равно с другой стороны. Дома здесь стояли прилегая друг к другу, штук по пять, а то и десять без проходов. «Мой» стоял в группе из пяти почти одинаковых зданий. Когда патруль и услышит стрельбу, все равно быстро не смогут прибежать, оббегать-то прилично нужно. Прямо перед окнами, из которых я буду стрелять, стоит стена усадьбы, метров шесть до нее всего. За ней метрах в двадцати кустарник, а уже за ним небольшое открытое место, там и находятся столы и красивые яблони, под которыми и будет происходить пиршество. Но это я их вижу, а вот с уровня земли их не видно вообще. И я этим обязательно воспользуюсь.
Нетерпение изводило меня. Блин, гостей чуть не полный сад собрался, а главного говнюка все нет. Эта сволочь так чует свою смертушку, что вновь обманет костлявую? Ай-ай-ай, а так все хорошо складывалось, я даже удивлялся. Среди гостей наблюдались весьма высокие персоны, кто эти гансы, я не знаю, но, блин, знакомые морды. Точно раньше видел их фотки, может, в той жизни в интернете, а может, и тут, когда готовились. Имен, конечно, я не знал, упомнишь их разве, а вот лица все же казались знакомыми. Да и то, как перед ними гнули спины многие из присутствующих, говорило об их важном положении.
– Чего ты завозился? – рявкнул я в сторону майора, тот сидел на полу, подготовленный мной. Майор был «заряжен», и в прямом, и в переносном смысле. Перед отходом мне только снять веревки с него и дернуть кольцо. Дел на минуту.
– Понимаю, боишься, но можешь успокоиться, походу, все опять откладывается… – последние слова я произносил уже поворачиваясь к окну и тут же остолбенел. Твою мать! Да ладно?!
Возле дверей дома, ведущих в сад, к гостям лицом стоял тот, которого я так долго ожидал. Гауляйтер пожимал руку какому-то седому нацисту, по виду, так лет восьмидесяти. Боясь моргнуть, вдруг видение исчезнет, я медленно прижался к пулемету.
– Ну, сука, ждать, когда ты усядешься, я не стану, вдруг надумаешь свалить прямо сейчас! – Все было давно готово, оставалось лишь закончить операцию. Я был не в той ситуации, когда есть время на ожидание лучшего ракурса. Помня, как этот хлыщ уходил от смерти в той истории, я не мог облажаться.
Протянув руку вперед – пришлось слегка тянуться, чтобы достать, – я снял державшийся на булавке кусок занавески. Это чтобы при стрельбе та не дергалась. Понимаю, что будет виден огонь из ствола, но все же. Стрелять я буду из глубины комнаты, чтобы звук разносился по всему дому и труднее было вычислить. Ведь с той стороны дома, где находится патруль, вспышек не увидят, пока еще поймут, откуда стреляли, глядишь, я и получу свою минуту, что требуется мне для побега.
В саду гауляйтера слуги зажгли факелы для подсветки, темнело уже, а для меня так это было еще большим плюсом, цель вижу вообще отлично. Но все, пора!
МГ дрогнул и послал первую очередь в цель, а я чуть нахмурился от грохота. Все же очень громко. Сделав буквально трехсекундную паузу и убедившись, что цель уничтожена, я продолжил кровавую жатву. Дело в том, что я ясно видел попадание. Как минимум из пяти-шести первых пуль две-три попали в цель. Как разглядел? Так говорил же, тут расстояние-то плевое! Почему решил продолжать? А просто многие из нацистов бросились к гауляйтеру, наклонялись над ним, желая осмотреть тело, вот я и решил еще добавить. Если бы те начали разбегаться, я бы не стал отлавливать их поодиночке, а так… Сам бог велел, вдруг еще кого важного «паровозом» прихвачу!
Искушать судьбу долго я не стал, сделал всего несколько коротких очередей, патронов двадцать, может, чуть больше выпустил и принялся за фрица. Грохнув ему рукоятью все того же многострадального «нагана» с глушителем по голове, погрузил его в последний нокаут в его жизни. Других не будет, жить немцу осталось немного. В голове все время стучал набатом вопрос: «Неужели я сделал это?»
Закончив с майором, схватил свою сумку и веревку с «кошкой», которые были подготовлены ранее, и рванул к окну. На улице раздавались трели свистков и, кажется, даже выстрелы, но где-то в стороне. Распахнув вторую створку окна и осмотревшись, перегнулся через подоконник. Повиснув на руках, уцепившись за раму, спрыгнул. Да, высоковато, даже ноги немного отбил, но терпимо, учили этому. Тут же подскочив к забору в сад гауляйтера, я взмахнул «кошкой» и, зашвырнув ее на ту сторону, потянул. Есть зацеп, с помощью навязанных ранее узлов на веревке мгновенно поднялся на забор. Ну, а как еще мне было это сделать, если ограждение метра под три высотой? Окинув округу и схватив «кошку», спрыгнул вниз. Здесь уже было легче, чем на улице, там булыжник был, а здесь травка, мягко. Не видя преграды для себя, я помчался влево и, пробежав всего метров двадцать, остановился возле темнеющего железного круга на земле. Да-да, именно так. Бродя по улицам Кенигсберга, я приметил колодцы, а когда осматривал сад, то обнаружил такой и здесь. На окраине я уже осмотрел такой, хоть и уделал немного форму, но был впечатлен. У фрицев канализация проходила в метровой трубе. В смысле, труба была диаметром аж цельный метр! Во всей моей авантюре слабое место было одно. Я не знал, какая труба именно в саду, не имел возможности проверить. А так, в городе, я облазил около десятка колодцев и везде видел одинаковую картину.
Подцепив крышку люка, для чего пришлось воспользоваться ножом, чуть не сломал лезвие, я отодвинул в сторону крышку и, посмотрев вниз, спрыгнул. Вернуть крышку назад было сложным делом, так как глубина колодца была метра три. Но ничего, поднявшись и встав на вбитых внутри скобах, я все вернул, как было. Оказавшись в темноте, сразу начал шарить по карманам. Найдя зажигалку, бензиновую, настоящая «Zippo», я чиркнул кремнем и, сориентировавшись, согнувшись потопал в сторону окраины города, ну, я думал, что иду в том направлении. В другом мне нельзя.
В трубе было темно и воняло нечистотами, но в принципе нормально. Самое интересное, крыс не было, по крайней мере мне не встречались, и даже писка их не слышал. Пробираясь так среди дерьма, я вдруг оказался в небольшом зале. Ну, как зал, маленькая, с низким потолком подсобка, в которую сходились трубы со всей округи.