Я едва успел упасть на пол, как огненный шквал пуль яростно атаковал нас. Я увидел, как пули вонзились в Тесс: две в бронежилет на уровне груди, еще несколько на уровне живота, а вот самые удачливые прошили насквозь бедро.

Она закричала.

Рафаэлка сбил ее с ног, Томас тут же потащил сестру за шиворот прочь.

Мы ползли по полу, отражая огонь трусливых ублюдков, прогнавших свою последнюю надежду на выживание. Вокруг летали ошметки бетонных стен, снова поднялась пыль, которая скрыла нас от человеческих глаз Триггера. Мы с Вьетнамом и Рафаэлкой отстреливались, не целясь — в этом сером тумане ничего не видно, разве что свистящие искры то и дело пролетали мимо, как реактивные и смертоносные светлячки.

Наконец мы смогли завернуть за угол и укрыться за толщиной стен.

— Твою мать, что это было? — пыхтела Тесса, зажимая кровоточащую рану в плече.

— Это было Триггер, если ты еще не поняла! Тупое нелогичное и жестокое существо, которому по барабану на всех кроме себя! — ругалась Вьетнам.

— Но ведь мы же на одной стороне. Мы ведь спасение! — глупая Тесса продолжала бубнить какую-то чушь под нос, я решил представить ее умалишенной, так было проще связать смысл ее слов, да и прикольно осознавать, что она умом тронулась.

Томас кряхтел над сестрой, перевязывая раны.

— Томас, оставь! Знаешь же, что это пустяки, — Тесса отстранилась.

— Какого черта? Где бронепластины в твоем костюме? — удивилась Вьетнам.

— Мне они не нужны. Зараженные для меня не угроза, — с этими словами СС посмотрела на нас, — а вот для вас они угроза. Томас, иди с ними, не теряйте времени.

— Но ты…

— Оставь! Я дойду сама! Мне здесь ничто не угрожает.

— Кроме Триггера, — пробубнил Рафаэлка.

— Бегите! Найдите отца Вьетнама и в ангар. Я доберусь.

Томас потянул нас за собой. Мы убегали прочь от Тесс, и меня вдруг охватило противное чувство — я никогда не оставлял боевых товарищей на поле боя, это казалось кощунством. Пусть даже этот боевой товарищ — зараженная СС.

27 января 2071 года. 14:00

Тесса

Дым от горящих стволов ФР-2, бетонная пыль вокруг, выстрелы и взрывы гранат, скулящие посреди этого белесого тумана голодные мертвецы, вопящие от боли люди — все казалось нереальным. Очередной дурной сон человека, рожденного в постапокалипсис.