Медведь помолчал. Как обдумывая свои слова. И вот его голос снова звучит в зале:
– Удалось ли мне переломить ход Великой Отечественной войны? Нет. Удалось ли снизить накал войны? Нет. Война получилась ещё ожесточённее и обширнее. Удалось снизить потери? Тоже нет. Пришлось воевать по всем фронтам. Тридцать миллионов погибших соотечественников навсегда подорвали становой хребет моего народа. На-все-гда! Удалось обеспечить технологический прорыв? Нет. Меня изгнали с моей Родины, как бешеную собаку.
Человек на сцене опять замолчал. Видно было, что тяжело ему говорить о таком отношении Родины к нему. Потом Кузьмин чуть взмахнул рукой, как отмахиваясь от мухи, и продолжил:
– Путь пройден. Путь завершён. Ни одна цель не достигнута. Но путь – завершён. И я по-прежнему ничего не понимаю.
В зале – тишина. От недоумения. От интуитивного понимания значимости момента. Пол услышал, как хрустнуло рядом сломавшееся дерево – пальцы Маугли крушили спинку кресла перед ним. Сам Маугли этого не замечал.
Голос Медведя дрожал на стенах зала:
– Но я не жалею ни одной секунды, что я прожил в этом мире. Ни одной. И пусть у меня не получилось того, о чём мечталось, представ перед Творцом, я ему с честью отвечу: я сделал всё, что в силах человека. И даже то, что человеку не по силам. Осталось исполнить последнюю мечту идиота.
Медведь встал, полетел над полом, полетел над креслами и головами людей в зале, прямо к Полу. Но Пол быстро понял, что не к нему. Парящий человек завис перед вытянувшимся, как на параде, Маугли. Медведь открыл свой истинный облик. Белые глаза впились в Маугли, тихий голос сорвался с бледных губ:
– Я вас усыновил не для того, чтобы потешить своё эго. Я из вас растил себе смену. А теперь я скажу словами учителя, величайшего из известных мне людей, товарища Сталина: «Мой путь пройден. Теперь ваше время, дети мои!»
Медведь исчез, как исчезает изображение в обесточенном телевизоре. Миша рухнул на кресло, закрыв глаза ладонью.
Пол как окаменел. Он смотрел в то место, где был Медведь, не в силах не то что сдвинуть тело, не в силах сдвинуть мысль.
Одно горело в голове – закончилась эпоха!
Когда Пол среди подавленно-возбуждённых людей вышел из здания, Маугли сидел на крыле автомобиля, явно ожидая его. Автомобиль был русский. Того самого проекта кузова, что перевернул страницу автомобилестроения.
– Тебе не надо что-то организовывать? – спросил Пол у парня.
– Я боевик, Паша. Моё дело – в догонялки с противником играть. Организаторы у нас есть и получше, – ответил Маугли, открывая дверь машины перед Полом.
– А проститься?
– Он простился. Ты видел, – ответил русский боевик, садясь на водительское сиденье.
– Как он исчез? Как он летал?
– Голограмма то была. Заменил себя голограммой ещё в момент шухера. Пока все рты разевали над летающим Медведем, он спокойно пешком вышел через чёрный ход.
– А что теперь будет? – спросил Пол.