После произошедшего в четверг, а именно вновь обретенной возможности менять ипостась, я рискнула впервые после трехмесячного перерыва зайти в астрал и быстренько пробежаться по слоям, напугав парочку знакомых. Как выяснилось, еще в январе вовсю гулял слух о том, что я скоропостижно скончалась при таинственных обстоятельствах, а на мое место быстренько поставили Кристину, моего прежнего зама. Предположения о моей смерти выдвигали самые разные – от склоки с вампирами до небольшого переворота в отдельно взятом клане и смене главенства посредством усекновения собственно главы. Узнала я о таком от милого молодого медвежонка, который сначала меня перекрестил, потом, убедившись, что я не растаяла, пощупал за руку, а затем поинтересовался у меня, когда же успел так напиться, и за какие грехи я пришла к нему в виде его белой горячки.

К счастью, так бурно реагировали не все, кое-кто меня вообще не узнал, нарочно или действительно – черт разберется, во всяком случае, здороваться ко мне они не подошли, как и я к ним. Астрал встретил запустением, ходила я в основном по ноябрьскому лесу, причем на трех слоях. По-моему, это кризис жанра. А вообще мило там, что ни говори – подпиталась дармовой энергией, "накормила" амулеты, которые мою почему-то не принимают, на полигоне поразмялась, до сих пор левое плечо болит. Больше я с барсами спарринговаться не буду, ну их в Закат. Во всяком случае, пока не восстановлю форму…

Убойно время провела – елочками-елочками прошмыгнула на семерку, "вампирий" уровень, встретила там Джека, напугала до икоты, набросившись сзади… А вообще глупая была идея, он так отмутузить меня успел, пока не узнал… Нет, я никогда его не догоню в реакции, скорости, силе и прочем, прочем. Повезло, короче, что он на моей стороне и не спешит сворачивать мне шею. Поднял ведь, даже отряхнул, пока я пыталась позвоночник из левого уха достать. Милашка. Столкновение собаки и кошки, да. Кстати о воробушках!

Шестую минуту я тупо пялилась в листок с заданиями, пытаясь хоть что-то вытащить из закромов родины сиречь извилин. Выходило плохо.

Семчуков безнадежно смотрел на лист, переводя взгляд (уже с надеждой) на меня. Я пожала плечами и скорчила рожу, означавшую признание моей полной некомпетентности относительно любимой песни профессора Преображенского. Так, вопрос про жанры. Ну и в каком же жанре ты написано, "Сердце"? Ааа, да ну в Закат! Пойду к Шуре, отниму у него книжку, другого варианта нет. Скажу, что леди надо уступать.

Я на цыпочках прокралась к однокурснику позади парт и присела на корточки, гипнотизируя его снизу вверх.

– На, – не отвлекаясь от текста, парень сунул мне в руку три листочка, явно вырванных из брошюры.

Вернее, сунул их он просто вниз, не смотря, собственно, куда, а получила я ими по носу и, шарахнувшись от неожиданности назад, потеряла равновесие, звучно приложилась затылком о парту, стоящую сзади, и вылетела в проход.

Учительница привстала из-за стола, удивленно посмотрела на меня:

– Что случилось?

– Я… Э… Ручку уронила, да, – одним плавным движением я "перетекла" за шуриков стул, но там опять потеряла равновесие… и опять звучно приложилась о парту, правда уже локтем. По аудитории пробежали смешки.

– Так ты же сидишь в другой в другом конце класса, разве нет? – недоверчиво посмотрела на меня женщина, – где же твоя ручка?

– Ну, она откатилась, – я кое-как встала, цапнула у Сашки с тетради карандаш и победно подняла над головой, – а вот она!

Учительница в недоумении подняла брови, но ничего не сказала даже на то, как я взяла у Шурика листочки. Я же продефилировала под взглядам всего класса к себе за парту, на которой лицом вниз на скрещенных руках лежал Семчук и издавал подозрительные звуки. То ли ел кого-то, то ли храпел, не иначе.

– Ты что творишь? – поднял голову красный Серега, когда шепотки улеглись и все прилежно начали царапать ручками по бумаге, – просто книгу взять нельзя?

– Не получилось, – зашипела я, – все, не мешай.

Быстренько прочитав несчастные странички, я ответила на три вопроса и с ненавистью посмотрела на оставшиеся пять. Чтоб им там икалось, составителям – придется опять идти у Шуре.

Я тихонько слезла со стула и, пригнувшись,пробежала к его парте. В аудитории воцарилась тишина, все скосили глаза на нас. Я приподнялась и посмотрела на парту – на ней лежали такие же листочки, испещренные буквами, какие были у меня, причем читал их не только Саня, но еще и пара девчонок, которые, по всей видимости, тоже все выходные не приближались к книжному шкафу. Мне уже была отложена стопочка, в которую на моих глазах добавилось два листочка. Как мило.

– Так, ты опять там? – заметила меня учительница, – что на это раз?

– Ручка не та, – жалобно ответила я, – ее кто-то другой потерял, наверное.