После этого он выдернул нож из шеи жертвы, обтер его о лацкан пиджака и спрыгнул обратно на арену.

Вот теперь трибуны взвыли от восторга. В конце концов, зрителям было всё равно, кого завалят, лишь бы зрелище заслуживало внимания.

Однако парень снова не стал наслаждаться овациями и равнодушно ушёл с арены.

В узком коридоре, ведущем к раздевалке, бойца ждал распорядитель.

— Один момент урегулировать надо… — начал было он, однако увидев, как нож в руке победителя легко лег на обратный хват, примиряюще вскинул раскрытые ладони. — Спокойно, парень, спокойно! У нас к тебе претензий нет. Те дебилы сами нарвались. Вопрос исключительно финансовый.

— Что, за краткость боя призовые будут урезаны? — голос собеседника был ещё слегка хрипловат.

— Ни в коем разе, — распорядитель открыто улыбнулся. — Твои — четыре сотни, как уговаривались. Могу выдать прямо сейчас, могу в раздевалку прислать. Тут другой момент. По договору ливер всех убитых на ринге — наш. Но те, с трибуны, — твои. Надо решить, что с ними делать. Хочешь, выдадим среднюю цену — две сотни за каждого. Если пару часов подождешь, док вскроет, поглядит, что там как, оценит, получишь точно. Ну, или забирай сам и сам же продавай… Что с тел снимем — отдадим, у нас всё четко.

— Давай среднюю, — равнодушно кивнул боец. — На улице в лучшем случае за сотню сдам.

— Так ты и не уличных завалил. Лады. Пришлю с кем-нибудь через десять минут, — распорядитель пропустил парня и сказал ему в спину: — Для арены тебя переучивать надо — слишком технично работаешь. Никакого зрелища. Но, если не возражаешь, могу порекомендовать серьезным людям.

Победитель, не оборачиваясь, кивнул.

— Таким, как ты, впору плакат выдавать: «Ищу работу», — усмехнулся собеседник. — Как тебя называть-то, если что?

— Рекс Додсон, — ответил тот.

— Ок, Рекс, зайди через пару дней.

— Зайду.

* * *

Рекс долго, минут десять, стоял под потоком воды, упершись ладонями в кафельную стену и постепенно приходя в себя. Напряжение боя отступало, адреналин схлынул, пульс почти вернулся к норме. Чего рефлексировать? Сам ведь выбрал такое внедрение в сектор. Можно было заходить с меньшим риском. Но еще слишком свеж был в памяти первый отборочный рейд, а потому Рекс решил, что проще — не значит лучше. В конце концов, чтобы научиться драться, нужно лезть в любую потасовку. Так и тут: если идти по пути наименьшего сопротивления, вряд ли достигнешь цели.

Куратор из учебки, когда прочитал заявление на тестирование для автономной работы, глянул на курсанта одновременно с уважением и как на слегка умалишённого. Наверное, если бы не самые высокие в потоке учебные показатели, запрос бы отклонили. Однако результаты выпускных тестов говорили сами за себя.

Рекс усмехнулся и выключил воду. В голове ещё слегка шумело, будто при легком опьянении, но не осталось того состояния, когда время кажется медленным и неповоротливым, а ты сам себе — тараканом, влипшим в клей.

Когда он вышел из душевой, влажную кожу лизнул неизвестно откуда взявшийся легкий сквозняк. Рекс беззвучно взял с узкой металлической полки пистолет, другой рукой сдернул с вешалки полотенце и осторожно выглянул в раздевалку.

Первое, что он там увидел — деньги, лежащие на скамье. Однако человек, который их принес, не спешил себя обозначить. Наоборот, находился в слепой зоне — той части раздевалки, которую закрывал угол шкафчика.