Джон упомянул его вчера вечером, описывая его Куинтону.

– Я... я просто, э-э..., я поспрашивала вокруг.

– Я стал таким известным?

Эллен решила, что должна начать задавать вопросы, или она ничего не добьется.

– Вы знаете, кто я?

– Кто-то, кому нечего делать в темном переулке и абсолютно незачем следить за мной.

Эллен постаралась проигнорировать его острый ответ.

– Я дочь градоначальника Александра.

Эллен не любила представляться, упоминая своего отца, и мечтала о тех днях, когда имя "Эллен Александр" будет иметь собственный вес.

– Я понятия не имел, – ответил Энтрери, слегка кланяясь. – Возможно, я должен был попросить о награде прежде, чем спас вас. Или, возможно, я должен сейчас взять вас в заложники и потребовать огромный выкуп.

То, как он это сказал, без малейшего намека на шутку в голосе, бросило Эллен в дрожь. Если бы беседа закончилась прямо сейчас, отчет, который она предоставила бы Джону – если бы она вообще рассказала ему об этой встрече – не был бы благосклонным.

Энтрери заметил это. Это был точно такой же взгляд, как те, что он видел бесчисленное количество раз со времени своего прибытия в эту странную землю. Последний раз от Бастера, но и Билли, и Тревор смотрели на него тем же самым взглядом. Чем больше Энтрери пытался здесь прижиться, тем меньше ему нравился этот взгляд.

– Я не убивал вашего советника.

Эллен была вдвойне потрясена.

– Как? Что? Кто? Нет!

Энтрери покачал головой при ее отказе.

– Если вы только не питаете каких-то вуайеристских фантазий, я не вижу причин, по которым вы могли бы прийти сюда, чтобы увидеть меня. Я не убивал его.

– А могли бы?

Это был некорректный вопрос, и на мгновение Энтрери был застигнут врасплох.

– Любой человек способен вонзить клинок в грудь другого человека. Тот, кто думает иначе – дурак, и долго не проживет. Само по себе, убийство – не плохая вещь, намерение, приведшее к действию, вот что важно.