— Думаю, мы сможем встретиться уже через неделю. Ставки действительно, высоки. А необходимые распоряжения я отдам немедленно. Еще раз, прошу меня извинить. Уверен, что в самое ближайшее время мы снова встретимся.

В отель Андрей вернулся один. Быстро побросал вещи в чемодан, сувениры решил купить в магазинчиках, которые были в холле отеля и в Duty Free, пока будут готовить его самолет к вылету. Когда он вышел из сувенирного магазинчика с большой коробкой, в которой была бережно уложена кукла в национальной китайской одежде, расшитой драконами и неимоверной красоты птицами, машина уже стояла у подъезда и вещи были в багажнике.

Гумилев не мог избавиться от мыслей о предательстве в своей корпорации. Несмотря на то, что в ней работало уже несколько тысяч человек, Андрей всегда строго следовал правилу — лично встретиться с кандидатом на работу и только сам давал «добро» на трудоустройство.

Это был своего рода ритуал. И секретарь ежедневно резервировал полчаса в напряженном рабочем графике главы корпорации для этого мероприятия. Собеседование было, как правило, коротким. Андрей очень доверял первому впечатлению. Интуиция его подводила редко. Гумилева не могли смутить ни ирокез панка, торчащий над курткой, которая когда-то, возможно, была сшита из кожи, ни строгий темный костюм и аккуратный пробор короткой стрижки. Он видел человека сразу и целиком: доброта и затаенная озлобленность, стремление разбогатеть или безбашенный альтруизм, стремление научиться чему-либо или надежда «просачковав» месяц и, получив хоть какие-то деньги, свалить. Конечно, редко перед ним присаживались парень или девушка, в которых все было прекрасно. Каждый из нас — это букет из ромашек, роз и репейника с крапивой. Но Андрей, перебросившись парой фраз, уже понимал, кто перед ним сидит, и будет ли толк от этого кандидата. Поэтому новость о предательстве, предательстве среди ближайших коллег, была для него непереносима. Андрей пытался убедить себя, что китаец ошибся, а Санич стал жертвой какой-то хитросплетенной интриги, которую затеяли конкуренты.

Из состояния сосредоточенного обдумывания слов китайского политика его неожиданно вывел звонкий женский смех. Андрей поднял глаза и в который раз за сегодняшний день испытал дежа-вю. Перед ним стояла незнакомка, которую он как будто уже видел. Она разговаривала с высоким европейцем. Мужчина рассказывал ей что-то очень смешное и девушка заливисто смеялась. На груди в глубоком вырезе декольте поблескивал странный кулон, издалека напоминающий паука. Паук тоже показался Гумилева чем-то знакомым. Портье, отворивший дверцу лимузина, на мгновение отвлек его внимание, а когда Андрей снова взглянул туда, где стояла веселая пара, там уже никого не было.

Андрей едва дождался, когда ступит на борт самолета, чтобы можно было связаться с Саничем по защищенному каналу связи. Он был уверен, что его переговоры по мобильному, китайские «товарищи» начали писать раньше, чем он ступил на землю Поднебесной.

Распорядившись, чтобы его не беспокоили ближайший час, он набрал номер Олега.

Санич был еще на работе, когда зуммер аппарата с биркой «Генеральный директор» вывел его из задумчивости.

— Добрый вечер, Андрей Львович! Хотя это у нас вечер, — приветствовал шефа Санич и поперхнулся. Понял, что «сморозил» глупость — Гумилев мог подумать, что ему намекают на поздний звонок.

— Привет! Хорошо, что ты еще на посту, — с облегчением произнес Андрей. До него только сейчас дошло, что в Москве уже десятый час вечера. Дошло и насторожило. Несмотря на то, что Олег всегда очень ревностно относился к исполнению своих обязанностей, он никогда без необходимости не сидел на работе.

— Андрей Львович, — без лишних слов начальник службы охраны перешел к делу, — есть две новости, вернее три, — поправился он, — две хорошие и одна плохая. С чего начать?

— Не тяни резину! Конечно, с плохой.

— У нас в Корпорации выявлен «крот». Считаю, что виноват в этом я, лично, и сейчас, как раз, пишу рапорт об «уходе по собственному».

— Так — это две плохих, а что хорошего?

— Гада взяли. Бунин непричем.

Гумилев достал бутылочку минералки и с удовольствием, не спеша выпив ее до дна, откинулся в кресле.

— Олег, ты еще на связи? — по сопению в трубке он понимал, что Санич его внимательно слушает, но Андрею очень хотелось, чтобы друг почувствовал сейчас, как он ему сейчас рад.

— Слушаю, Андрей Львович?

— Во-первых, заявленьице свое отправь-ка в корзину. Во-вторых, срочно организуй запрос «Покрову» по Беленинским IT-активам, и как они с нами пересекаются. Подозреваю, кто-то начал против нас серьезную операцию. Олег, как будто паутиной обволакивают. Ты же знаешь, я сегодня беседу имел с нашими китайскими друзьями. Так, вот, они мне прямо сказали — Беленин наш конкурент и оборудование, которые китайцы для него делают на местных предприятиях — полный наш аналог.

— То же самое я сегодня от Бунина услышал. Как выяснилось, кто «крысятничал», я ему позвонил, все-таки наши подозрения его непосредственно касались, а он меня напрямую спросил — уж, не на Беленина ли «крот» трудился.