Тетя Зина повесила трубку.

Поразительно, как все может измениться в один миг. Пять минут назад я пила кофе и радовалась, что победила Экис. А сейчас уже не чувствовала ничего. Сердце замерло и боялось биться.

Не помню, как я вылетела из дома, добежала до проспекта, поймала первую попавшуюся машину. Чувства, эмоции отключились. Ожидание пугало. Напряжение мешало дышать. Дорога до больницы показалась бесконечной, хотя не было пробок, и машина доехала минут за десять.

Я не помню, как обращалась в Справочную, как бежала по коридорам, пропахшим лекарствами и хлоркой. Все действия, мгновения сплелись в тугой клубок, который многотонной гирей давил внутри.

Зачем я радовалась, что все обошлось с видео в Интернете! Я же знала! Еще рано. Обязательно случится что-нибудь плохое!

Поплутав по коридорам, я вбежала в палату. Мама сидела у кровати, на которой спал папа.

– Тс-с, – она приложила палец к губам и улыбнулась.

Я увидела мамину улыбку, и напряжение резко спало. Я напомнила себе резиновый мяч, который лопнул и сдулся.

Мы вышли в коридор.

– Ясенька, все хорошо, не волнуйся, – сказала мама. Она обняла меня и крепко прижала к себе, как в детстве.

Я дрожала.

– Что случилось?

– Папа оступился на лестнице. Представляешь? Ты же его знаешь! Вечно сто дел переделать надо! С утра пораньше тащил ящик с инструментами, держал перед собой. Ничего не видел. Перепутал ступеньку и ступил не туда, куда надо. Ступенька треснула. Головой сильно ударился, но сотрясения мозга нет. Ушиб сильный. Ногу повредил, но тоже не так серьезно оказалось, как мы думали. Больше никаких травм нет. В целом обошлось.

– А что врачи?

– Думали перелом, но после рентгена не подтвердилось. Сильное растяжение. Походит пока с тугой повязкой. До завтра его здесь понаблюдают, а утром выпишут. Мы вернемся на дачу.

Я почувствовала, как окончательно развязался тугой ком в груди, и заплакала. Я прижалась к маме. Она утешала меня и гладила по голове. Мы вошли в палату. Папа еще спал. Мы сели рядом и смотрели, как он спит. Не знаю, сколько мы так сидели. Время больше не существовало.

Родители рядом. Они живы. Живы! Я не одна.

Когда медсестра втащила в палату капельницу, папа проснулся. Он посмотрел на нас хитрыми глазами и весело сказал:

– Наконец-то наша семья вместе! А то вечно никого не соберешь!