- А Висячину за что?

- Намою-ка я свежих огурцов, купил.

Я согласился. Ольшанина из подозреваемых мы выбросили начисто. Зря майор перебил огурцами ход наших мыслей. Правда, этот ход стал несколько прерывисто зигзагообразен, но и хорошо, потому что за проблему мы как бы брались с разных концов.

- Петр, кроме закавыки есть и загвоздка. С деньгами. Мы смотрим на них, как на плату за последние, так сказать, криминальные события. А Ольшанин говорит, что Амалия платила отравленным давно и постоянно. За что?

- Может, за дрова?

- Она зимой живет в городе.

- Овощи, фрукты ей поставляли.

- Какие у Дериземли фрукты…

Майор задумался. Плечи в разворот, шеи нет, грудь мускулистым выступом. Крепышам размышления не к лицу - размышления к лицу тому лицу, на котором очки. То есть на мне.

- Петр, а ведь думать мы стали не с начала…

- Где же начало?

- Анонимка.

- Пока соберем образцы почерков, пока сделают экспертизу…

- А давай логикой. Кто прислал анонимку?

- Тот, у кого есть подозрение.

- Может, даже и уверенность. Петр, а почему этот человек взялся за перо? Вернее так: кому охота писать анонимки?

- Мало ли кому: гражданину, клеветнику, сутяге…

- Или тому, кого это касается.

- В каком смысле?

- Например, сам боится…