— Есть кто живой? — не очень уверенно крикнул Муха. Свет упал на скорчившуюся фигурку человека, наполовину засыпанную углем.

— Славек! — Муха рывком вытащил парня из завала, начал трясти.

Славек не двигался. Тогда Муха прижался ухом к груди и услышал слабые толчки. Живой, теперь очухается!

— Да очнись же! — Муха похлопал ладонью по щеке напарника.

Славек шевельнулся.

— Давай, давай! — Муха тряхнул его еще энергичней.

— Что со мной? — наконец подал голос Славек.

— Наверно, контузило малость.

— Голову… как клещами…

— Пройдет. — Муха понимал, что жалость могла лишь ослабить Славека, потому старался говорить суше обычного.

— Где мы?

— Я бы тоже хотел знать — Муха опустился рядом со Славеком. — Выход засыпало Надо пробиваться к вентиляционному штреку.

— Не сидеть же сложа руки… — согласился Славек.

— Встать можешь?

Славек поднялся. Муха снял каску, сказал:

— Ей удобней, — и начал отгребать уголь.

Однако изоляционный штрек оказался тоже обрушенным. Оставался один путь — рыть в сторону пожара, где должны работать горноспасатели Муха понимал всю серьезность положения. Он со Славеком долго не протянет — с каждым часом оставалось все меньше кислорода, и впереди маячил невеселый конец — умереть от удушья.

— Становись сюда, — сказал Муха.

Слазек гребнул уголь и отдернул руку.

— Горячо!