— А если поймают? Потерпевшие, например…

— Извинюсь! Принимаю, мол, товарищи, ваше негодование как заслуженное. Но поймите и вы меня: родных у меня никого нет, кроме больной сестры. Всю жизнь скитаюсь под влиянием многих обстоятельств, так что пенсию не заработал, — Капитан не спускал с Ильи внимательных глаз, — а заработал одни пороки. Веду краховый образ жизни, хотя в свое время, говорят, подавал надежды, — он снова выпил, — самостоятельно теперь уже ни на что не способен. Даже на воровство. Я и про щелчки эти узнал от других: примитивно, но довольно тонко.

— Тонко?! — Илья засмеялся. — Это тонко?! А если вас научить открывать ячейки, не подслушивая и не подсматривая?!

— Это невозможно.

— Определенные ячейки.

— Не понимаю.

Илья встал, прошелся по комнате, заглянул в окно. В чахлом скверике у магазина о чем-то спорили грузчики, ниже, на путях, вытянулись в нитку белоснежные вагоны-рефрижераторы. В доме было тихо.

Илья иногда думал о единственном шансе, оказавшемся в его распоряжении. Этот шанс представлял возможность отыграть в жизни все: большой хозяйский дом, машину, комфорт, даже диплом. Все, что обещал тестю, когда уговаривал не мешать их счастью; чем бредил сам и смог увлечь жену.

— Есть способ. Простой, как все гениальное. Я даже хотел письмо написать. Главному конструктору.

— И написали?!

Илья пожал плечами.

Капитан приблизился. В одной, руке он держал бутылку «Старки», в другой — стакан.

— Я сам был таким: благородный порыв, инициатива и прочее. Слушайте, Илья! — он хотел что-то сказать, но вдруг понял, что Илью не придется уговаривать.

— Какая минута! — Капитан неожиданно прослезился, побежал на кухню, вымыл Илье стакан. — Думаете, мне нравится эта жизнь, Илья? «Есть у моря свои законы, есть у моря свои повадки». Читали? Прекрасные стихи поэта Григория Поженяна. «Море может быть то зеленым, то с белым гребнем на резкой складке…» Мечтаю накопить денег и уехать в Одессу. Пейте, за это вы обязаны выпить!

— Копить деньги?! Красть, извините, старье?! — Илья залпом выпил и отстранил руку Капитана, подававшего ему кусок огурца. — Кота в мешке?! Нет! Если уж брать, то крупно!

— «Волгу», Илья Александрович, в ячейку никто не поставит! То есть я имею в виду в первую попавшуюся ячейку…

— Тогда надо поискать в другой, в десятой!

— Преклоняюсь перед масштабами! Это совершенно искрение! Но как открыть другую, третью?!

Илья чувствовал, что перед ним проходимец значительно порочнее, чем кажется с первого взгляда, проходимец крупный, предприимчивый, бесстрашный, такой, какой теперь требовался Илье.

— Только я зря с вами разговорился! Вы же пьете!