Как угадал Гнат ту минуту, когда подтянули в центр площадки последнего кита и сделали небольшой перекур, трудно сказать. Может, выжидал специально, но никто не видел его за этим занятием. Он вынырнул из жироварки, посвежевший, как после сна, свежевыбритый, по обыкновению бросил: «Привет гренадерам!» — и обратился к Кузе так, будто отлучался всего на две затяжки сигареты.

— Ну что, начнем? Актеры готовы, — сказал он о себе во множественном числе.

— Люблю отчаянных, — подмигнул «гренадерам» Кузя, и те недружно хохотнули, — Дядя Ваня, желает товарищ Гнат разделать кита в одиночку. Правда, работенка ему наша не нравится. Пахнет дурно, и вообще. Но за тысячу рублей он согласен. Как вы на это смотрите?

Сменный мастер смотрел на такую затею плохо. В цехе ждать не станут, пока товарищ Гнат будет якшаться с кашалотом. Им быстро все кончить да домой. И потом, хотели бы они видеть, как этот одиночка будет снимать кожу, если подрезать пласт надо одновременно с двух сторон, иначе не потянет лебедка.

Гнат слушал этот разговор, и можно было подумать, что все возражения он знает наперед. Уж очень он был спокоен и только однажды бросил быстрый взгляд на пакет.

Вразвалочку подошел Сапаров, сухо кивнул Гнату и критическим взглядом оценил кита: мясо не свежее, нож пойдет хорошо. Вот только брюхо разбарабанило — того и гляди лопнет.

Подошли еще несколько советчиков, и поскольку зрелище обещало быть презабавным, быстро выработали новое условие: Гнат работает с напарником два часа без перекуров и получает за самоотверженный труд тысячу рублей, как звезда экрана первой величины. Напарником вызвался быть сам Кузя.

Быстро приодели Гната. Стал он весь оранжевый и блестящий. Только куртка вышла коротковатой да явно широка приходилась в плечах. Он приставил к ноге фленшерный нож, чуть отвел острие в сторону, как держат алебарду, и отрапортовал наигранно-бесшабашным тоном:

— Гренадер Потемкин к бою готов!

Вокруг засмеялись не столько шутке, сколько комичному виду фотографа.

— Нy, начинай, — сказал Кузя. — Твой бенефис. — И, словно бы между прочим, осведомился у дядя Вани: — А там гранаты в пузе не осталось?

Устоявшийся свирепый запах ворвани висел над площадкой. Гнат сдерживал дыхание — было видно, как неровно ходила грудь. А самое трудное еще ждало его впереди.

У подножья слипа ярились волны неправдоподобно красного цвета. Пьяные от крови, носились над ними чайки.

— Дай-ка я воздух спущу, — попросил нож дядя Ваня. Кругом шумно запротестовали. Коль назвался груздем — пусть сам испытает все.

— Ты только осторожней, вот сюда, — показал Гнату сменный мастер, — и сразу лезвие не вытаскивай. Пусть брюхо обмякнет.

Подпираемый в спину взглядами, Гнат подошел к туше и резко, не слишком напрягаясь, ткнул в указанное место. Только белая полоска осталась на темном глянце кожи.

— Сопротивляется, — успел сказать Гнат, как бы приглашая зрителей в соучастники.

— Хе-хе, это тебе не карточки щелкать.

— Ты с потягом, с потягом, не торопись.

— Под низ его, держи руку твердо.