Райм встревожился. Неужели он ошибся в ней?

— Я злюсь на Лона за то, что он задумал такое.

— Он хочет мне добра. — Райму показалось, что лежащая у него на груди рука обняла его еще крепче. — То, что ты так сказал ему, Райм, очень много для меня значит.

— Я это знаю.

— Все может обернуться ужасно. Рамос требует, чтобы меня отстранили от должности. Двенадцать месяцев без дела, без оплаты. Даже не знаю, чем заняться.

— Ты будешь консультировать. Меня.

— Гражданское лицо не может обследовать места преступлений, Райм. Если мне придется сидеть на одном месте, я сойду с ума.

Когда ты двигаешься, тебя не могут достать…

— Мы справимся с этим.

— Люблю тебя, — прошептала Амелия.

Вдохнув аромат ее духов, он сказал, что тоже любит ее.

— Тут слишком светло. — Она посмотрела на окно, залитое светом прожекторов цирка. — А где же ставни?

— Сгорели.

— Я думала, Том поставил новые.

— Он начал прилаживать их, но слишком суетился — измерял, перепроверял и все такое прочее. Я выгнал его и велел сделать это потом.

Поднявшись, Сакс нашла запасную простыню и завесила ею окно. В комнате стало темнее. Вернувшись в постель, она свернулась калачиком возле Райма и вскоре крепко уснула.

Но Линкольн Райм не спал. Пока он лежал, прислушиваясь к музыке и звучавшему в перерывах загадочному голосу, у него родилась некая мысль, и теперь ему было не до сна. И Райм лежал, погруженный в свои думы.

И были они, как ни странно, о цирке.

На следующий день, поздним утром, Том, войдя в спальню, обнаружил, что у Райма посетитель.

— Привет! — сказал он Джейнин Уильямс, сидевшей возле кровати в одном из новых кресел.