— Нет, мне нужно сегодня с вами поговорить. Прямо сейчас. — Так как я была девушкой донельзя вежливой и стеснительной, то все же добавила: — Если это возможно.
— Ну хорошо. Хм, дайте подумать… А вы сможете приехать ко мне сами? Я живу на окраине в частном секторе.
Юлиан кивнул и показал даже большой палец.
— Да, диктуйте адрес.
К частному сектору мы подъехали меньше чем через час. У Юлиана неподалеку был припаркован «Лендкруизер» черного цвета, что и оказалось таким подспорьем в деле, ведь на общественном транспорте я бы добиралась дольше. Всю дорогу я наслаждалась классической музыкой. Кажется, это был Вивальди, но, к сожалению, я в этом не сильна. Сказывается недостаток образования, да и в принципе невысокий культурный уровень моей семьи, мне просто некому было прививать отличный вкус. Я почему-то подумала, что с Юлианом бы прекрасно ужилась, каждый день бы у него училась чему-то новому…
«Да, как похищать и убивать людей, например». Черт, он же под подозрением, не надо об этом забывать. Черновик Светкиной статьи я нашла у него в квартире. Однако сама-то квартира принадлежит не ему. Я вот в своей мертвеца нашла, но я ведь никого не убивала! И это значит, что Юлиан может оказаться невиновным.
— А твой родственник не приходит посмотреть на квартиру?
— Что-что? — удивился он, высматривая нужный номер дома. Молодец какой, будто для себя старается, а не для постороннего, в сущности, человека. А вот я уже и номер дома забыла. А, нет, помню, 91. Мы проехали 73-й, так что скоро будем на месте.
— Я просто удивилась, что хозяин ни разу не пришел. Я в своем городе снимаю у знакомой, бывшей коллеги, и мы с ней часто созваниваемся, поэтому она в курсе, что в квартире все хорошо. Вот мне интересно, как у других это происходит. Твой родственник тебя не контролирует?
— Нет. Мы не общаемся. А вот и дом. Он сказал, зеленый, да?
Я угукнула, продолжая думать о его семье. Не общается с видным политиком, который баллотируется в мэры города? Когда есть такая видная родня, к ним обычно постоянно обращаются с разными вопросами и просьбами. Да хоть на работу пристроить или фонари возле дома организовать. Из статьи я знала, что Щербинин крутил с женой брата. Это может быть мать Юлиана? Я же не знаю, сколько их в семье. Двоюродных братьев и сестер может набраться много.
Мы затормозили напротив нужного дома, перешли через дорогу и, едва войдя в калитку, увидели на хлипкой с виду лавке, будто сколоченной на скорую руку из каких-то остатков дров и спиленных бревен, заросшего щетиной мужика лет шестидесяти, худощавого, наполовину седого, но бодрого. Он сидя курил и глядел прямо на нас. Пальцы подрагивали, как у завзятого алкаша, а половины зубов не было — по этой причине я по голосу решила, что общаюсь со стариком.
— Добрый день, — поздоровались мы.
— Добрый, — кивнул мужчина, затягиваясь. — Это вы мне звонили?
— Да. — Мы замерли прямо напротив лавки. Других мест, чтобы присесть, не было, а пристраиваться так близко (лавочка была маленькой) к незнакомому человеку мы постеснялись. — Скажите, пожалуйста, — начала я, — вы сдаете квартиру как одноэтажную или двухэтажную?
Мужик удивился.
— Двух. Вы что, второй этаж не нашли? На фотографиях же все есть. И ключи в ящике я от обеих квартир оставлял.
Мы переглянулись с Юлианом. Я выдала историю следующего содержания: приехали с друзьями в Питер, арендовали квартиру наши друзья, но сами быстро уехали. Жили только на втором этаже, не знали, что есть лестница вниз. Люк был прикрыт ковриком. И вот у меня пропал телефон. Совершенно случайно заметили люк, и телефон мой нашли в квартире внизу. Вот тут-то и полезли искать объявления, но увидели, что два месяца назад сдавалась только верхняя квартира. Кто же живет внизу?..
— Я сам жил какое-то время внизу. Квартира дочкина, дочка умерла, разбилась в аварии. Она сделала внизу хороший ремонт на деньги, что получала при сдаче, да и работа у нее хорошая была. Квартира на втором этаже ее мужа, на первом наша изначально. Так они и познакомились. А я тут с мамкой живу уже давно. Они квартиру объединили, муж тоже зарабатывал прилично. Но развелись, он уехал в Европу работать. Или Америку — уж не помню. В общем, квартиру ей оставил вторую, она ведь двойная уже стала. Как дочь умерла, я стал верхнюю сдавать. И коврика, кстати, никакого нет там. Но сам никуда не лазил! — в голос мужчины закрались нотки обиды и возмущения такими несправедливыми, хоть и не высказанными прямым текстом обвинениями. — Кто ж я, по-вашему? Я жил внизу. С ногой проблемы у меня, на второй этаж тяжело мне подниматься. И уж по лестнице этой дрянной точно бы не набегался. Но за две-то квартиры можно больше получить. Вот я и переехал обратно к мамке. У нее здоровье плохое уже, а тут помогать надо по дому и по земле. Сейчас посевной сезон, участок три сотки картошкой засаживаем целиком, ну и так, остального по мелочи. Вот, помогаю. А квартиры в объявлении давал и совмещенные, и отдельно как двухкомнатную — но только верхнюю. По этой же причине. Кто-то что-то украдет, а мне отвечай… На разных сайтах. Дочкина подружка помогает мне с этими вещами. Они как сестры были, со школьной скамьи вместе. Да и приходит иногда, помянуть-то… — Мужчина скинул сигарету прямо на землю под ногами и приложил пальцы к уголкам увлажнившихся глаз. Мне сразу стало его очень жалко. — Внезапно это все… Вот жисть-то… Есть судьба, наверно, кому сколько прожить. Да только здоровье подкосило у мамки моей, очень Аньку-то она любила.
Аркадий Афанасьевич никак не тянул на убийцу, да и не простого к тому же, а с театральными эффектами. Ну не сочетался этот простой сельский, хоть и живущий в Северной столице, мужик, сажающий картошку по весне и выкапывающий по осени, ухаживающий за больной старенькой матерью, выпивающий из-за утери дочери, с хитрым виртуозным убийцей, вырезающим масонские символы на лбу у своих жертв и держащим их перед этим в заброшенной усадьбе.