Уилл колеблется, затем наклоняется вперед, чтобы снять Камень с моей шеи, и от прикосновения его пальцев кожа пылает. Когда он говорит, я внимательно слежу за его губами.

– Если у этого Камня есть сила сделать кого-то лучше своим прикосновением, – говорит он, – исцелить как «усиливающее действие лекарство», тогда понятно, почему он нужен был Стивену.

Он держит Камень на свету, чистые и яркие лучи проникают сквозь него, подсвечивая капельку, подвешенную внутри, и я вдруг вспоминаю, как плохо себя чувствовала, когда Майлз забрал его. У меня постоянно болела голова. А ведь я носила кольцо всего лишь месяц.

– Это может объяснить, почему варианты Гипноза на тебя не подействовали, – говорит Джордж.

– И почему мама никогда не болела в детстве, – тихо добавляю, забираю Камень у Уилла, и мои пальцы слегка дрожат.

– И, – говорит Уилл, – может, вот почему она смогла уехать, даже будучи одной из нас. – Он взмахивает рукой, чтобы подчеркнуть свою точку зрения и убедиться, что я поняла его. – Потому что она носила этот Камень.

«Оно защищало ее, – думаю, – до того самого дня, когда она, должно быть, сняла его, чтобы отослать Стивену». Я закрываю глаза. Совпадает со временем, когда она заболела. И понятно, почему Исчезновения все-таки настигли ее в конце.

– Так, может, кто-то украл Камень у Шекспира, – размышляет вслух Беас, – и выпустил какое-то Проклятие со страниц его работ?

– Но… подождите, – говорит Элиза. – Это все еще не имеет смысла. Именно Камень Елены, возможно, и помог Джульет уехать. Но это не объясняет, почему мы все еще прокляты.

– Правильно. Почему Проклятие просто не последовало за твоей мамой? – спрашивает Джордж. – И почему оно повлияло на столько городов? Если Проклятие заключено в Камне, тогда Исчезновения должны были прекратиться здесь и начаться в Гарднере.

Я вздыхаю. Каждый раз, когда думаю, что виден выход из лабиринта, мы снова врезаемся в стену.

Думай.

– Давайте сделаем перерыв, – говорю. Уилл ведет нас на кухню, где мы встаем вокруг деревянного стола, делаем сэндвичи на хрустящем хлебе и едим запеканку миссис Макельрой. Замечаю, что Уилл почти не притрагивается к еде, и внезапно я тоже больше не хочу есть.

Отношу тарелку в комнату Майлза. Он пытается скрыть, над чем теперь работает, но я все равно вижу. Он размалывает семена ландышей, пакетики мятного чая, еловые иголки – все, что любимо миссис Клиффтон. Видит, что я смотрю на его горки – попытки сделать маленькие замены вариантов.

– Я найду способ вернуть ее, – говорит он с вызовом. Я вижу, что он плакал.

Я медлю, ставлю тарелку на стол и, прежде чем уйти, нежно касаюсь его руки.

– Я – тоже.

Когда возвращаюсь вниз, остальные уже пообедали и вернулись в библиотеку. Опускаюсь на свое место с новой горячей решимостью, и Джордж передает мне тарелку с печеньем.

– На чем мы остановились? – спрашивает Элиза.

– Мы думаем, что Камень Елены как-то связан с Проклятием, но это не все. Есть что-то особенное в побратимах, – говорит Джордж.