Да-да, родная, иду... Опять торможу не по-детски. И снова хочется спать... Медленно спускаюсь по ступенькам, вот он, поворот.
— Ири, надо проверить подвал акустикой...
Сетка снова перед глазами, ярких узлов и пятен не наблюдаю — вроде, тихо. Аккуратно переступаю через трубы, перед дверкой в нижний подвал инстинктивно смотрю вверх... Нет, всё по-прежнему, только останки потолочного жруна свисают, уже подсохли. Выдёргиваю штырь, тяну на себя дверцу за ключ в сломанном замке, спускаюсь. Всё, я на месте!
Когда я доставал бутылочку из коробки, рука у меня дрожала похлеще, чем у алкаша с горящими трубами. Едва не расплескал всё содержимое. Походу, травма не прошла бесследно. Остаётся надеяться, что дело поправимое.
Ну, теперь подождать, пока подействует таинственная бодрящая смесь — и снова в бой. Руку нужно вернуть — кровь из носу. Потом найти оружейную, выйти на связь с внешним миром... Ну и присмотреть новое место для пузырьков. Не нравится мне этот погреб. Слишком заморочено и рискованно теперь сюда бегать. Путей отступления никаких. И ещё эти долбаные призраки...
Я прикрыл пузырьки крышкой с загадочной надписью, поднялся наверх и запер погребок. Теперь осталось дело за совсем малым — найти способ пробраться мимо толпы голодных монстров, как селёдка набившихся в коридор седьмого корпуса. С одной стороны, когда бывший учёный люд сильно увлечён набиванием мутировавших желудков мутировавшей плотью, есть шанс, что даже тормознутого однорукого инвалида вроде меня, проползающего мимо, возьмут да и не заметят. С другой стороны — их там слишком много на единицу площади. И это значит, что кто-то жрёт, а кто-то, нетерпеливо повизгивая, ждёт своей очереди...
И совершенно не против заняться новой обозначившейся тушкой. И я такой, с пистолетиком на толпу. Короче, нужна идея. Но подходящей что-то нет и нет. Да гори оно всё синим-пресиним! Пойду запрусь в каморке с железными ящиками. И пусть меня найдут ребята из карантина...
Вдруг справа потянуло прохладным ветерком. Я перелез через трубы и подошёл к раскуроченному окну и внимательно осмотрел его. Нет, такие толстые стены мне не одолеть даже перфоратором, не то что одной голой рукой и скребком в виде строительного ножа... И тут вдруг моя бессменная надсмотрщица возьми да и выдай:
— Если ты планируешь выбраться наружу, Вик, то следует запустить подпрограмму реконфигурации скелетной конструкции.
— Что ты имеешь ввиду? — обалдело спрашиваю я. — Типа можешь сложить мне плечи посильнее? Вернее те полтора плеча, что у меня осталось?
— Суставы скелета имеют гораздо большую подвижность, чем у обычного человека. Подвижность ограничена для обеспечения типичной функциональности. Возможность реконфигурации доступна при показателях ловкости и силы 5 или выше. Твои показатели как раз равны 5 в обоих случаях.
Я завис на пару секунд, потом всё же спросил:
— Почему же ты сразу не сказала, что плечи можно складывать?
— Ты не спрашивал, Вик.
— Но ты же видела, как я пытался пролезть в подвальный лаз!
— Ты не объяснил в тот раз, что ты делаешь. И я сделала вывод, что ты данным способом решил почесать себе спину или плечи. Таким образом может проявляться вероятный остаточный синдром потери нервных связей с конечностями и другими частями тела и выражаться в фантомных болях или зуде.
Она сделала вывод! Жёваный крот... Далеко пойдет девка. Лишь бы мне поспеть за её полётом мысли.
— Ну, давай тогда поскорее сделаем это.
— Подожди секунду.
Системное сообщение: